В рамках проекта «Творческая регата» Сургут, Нижнесортымский и Лянтор посетил 40-летний российских писатель Михаил Елизаров. Лауреат литературной премии «Русский Букер» за роман «Библиотекарь» (2008 год), Елизаров и читателями, и критиками воспринимается весьма неоднозначно. Отзывы о его творчестве варьируются от полного неприятия до неподдельного восторга. Некоторые критики называют его произведения «скандально-эпатажным тошнотворным трэшем», другие – «интеллектуально-насыщенной беллетристикой». В любом случае, Елизаров – явление в литературе заметное; возможно, поэтому зал Центральной районной библиотеки им. Г.А.Пирожникова, в котором проходила первая встреча автора с югорскими читателями, едва смог вместить всех желающих.

«Если вам скучно – выбросите книжку!»         

Вопросы Елизарову задавали самые разные, отвечал он на них охотно и подробно. И ни разу за час беседы в зале не повисло неловкой паузы – желающих поговорить с писателем было много.

- Читала ваш роман «Мультики». Хотела спросить, Вы были в детской комнате милиции?- спрашивает сургутянка.

- Нет, не был, - улыбается Михаил Елизаров.

- Откуда тогда вы берёте идеи? Это ваша фантазия?

-  В принципе я имею представление о подобных заведениях (смеётся). Для того, чтобы написать о чём-то, совершенно не обязательно это что-то знать досконально, иметь собственный, личный опыт погружения в определённую реальность. Достаточно иметь представление о некоторых элементах, фрагментах этой реальности, из которых можно сконструировать определённый объект и фактически не ошибиться.

Давайте вспомним сюжет «Мультиков». Молодой человек в компании таких же, как и он, занимается сравнительно честным отъемом денег у зазевавшихся прохожих на улице, в результате чего оказывается в детской комнате милиции. Но он попадает не в обычную, а волшебную комнату. И там он встречает такого чудо-педагога, который его меняет. Но педагог этот когда-то был таким же «трудным» подростком.

Не скажу, что я пытался смеяться над советской педагогической системой, спорить с тем же Макаренко, который считал, что из любого хулигана можно сделать хорошего человека. Книга - это некий гротеск. И я пишу не реалистическую историю, мой  роман - это сказка. Это переживания лирического героя, в жизнь которого вторглось необычное, необъяснимое.

- Большинство читающих россиян – люди, убеждённые, что литература должна нести какую-то высоконравственную идею. Придерживаетесь ли вы такой точки зрения? И вообще, что должна делать литература -  развлекать, помогать реализовывать творческий потенциал писателя, или вообще ничего не должна?

- Я категорический противник того, чтобы развлекать. Воспитывать – тоже не моя задача. Я не пытаюсь манипулировать сознанием читателя, чтобы подтолкнуть его к чему-то, чтобы он сделал что-то определённое или кого-то осудил. Манипулировать очень легко, это не моя цель. Я просто даю некую картинку, а дальше человек сам решает, что с этим материалом делать. Если вам скучно – выбросите книжку! Если я сумел каким-то образом завоевать ваше внимание, подтолкнуть к работе мысли… ну, я очень рад.

- На каких книжках вы выросли, что читали в школе, вузе? И сегодня – какими книгами дышите? 

- В детстве я не любил читать вообще. У отца была огромная библиотека, которой я категорически не хотел пользоваться, родителей это очень огорчало. Я плохо учился, меня дважды отчисляли из школы. Всё изменилось лет в 16. Я обменял в букинистическом магазине двухтомник Андерсена на томик стихотворений Даниила Хармса. ОБЭРИУты для меня стали открытием, я сразу начал писать стихи. Тогда мне нравились Заболоцкий, Введенский, Хлебников. На филологический факультет Харьковского госуниверситета я поступил не сразу, поступил на вечерний, ушёл в армию, вернулся. Остался на вечернем.  И после армии стал учиться хорошо. Вот тогда я стал читать. Нравились Юрий Олеша, Мариенгоф, Андрей Платонов. Последний  вообще величайший писатель. Набокова очень люблю. А сейчас дошёл до того, что перечитываю Достоевского, Толстого.

- Что вы чувствовали, когда получили «Букер»?  

- Я страшно радовался! Хотя рядом были и другие, не менее достойные кандидаты. Например, очень хороший писатель Владимир Шаров. Но мне до сих пор не хватает духу сказать, что если бы премию дали ему, то я был бы точно также рад (смеётся). Вообще, нет ни одной на свете премии, которую присудили бы абсолютно справедливо. Всегда есть рядом более достойные или не менее достойные. Мне просто повезло.

«Главное – это “быть” или “не быть”!»

- Как вы относитесь к Эдуарду Лимонову как политику, человеку, писателю?

- Лимонов, безусловно, великий писатель. Это единственный автор, представляющий русскую литературу в мировом контексте. Он известен в мире. Это человек, заслуживающий уважения всей свой жизнью. Может быть, дружить с ним лично и не нужно, но книжки его интересны.

-   Назовите ещё несколько имён писателей, к которым вы относитесь также тепло.

- Пелевина люблю, Владимира Сорокина, Алексея Иванова, автора гениальных исторических романов.

- Как возникла идея написать «Библиотекаря»?

- Сразу скажу, что к библиотекарям, как к представителям определённой профессии, я отношусь очень хорошо. Помните, «Имя Розы» Умберто Эко? Так вот, библиотекарь – это хранитель знаний, причём, тайных знаний!

А идея приходит спонтанно, иррационально, у неё нет объяснения. Я всегда с большим теплом вспоминал своё советское детство. Как бы мне ни пытались в течение многих лет доказать, что это всё неправда, что на самом деле я жил плохо, родители мои жили неправильно, вся моя страна жила неправильно, и победили мы Великой Отечественной войне не благодаря, а вопреки,  - меня  это страшно раздражало! Чего это вдруг не Сталин выиграл войну? Конечно Сталин! Сейчас же мы проигрываем войны! Значит, всё-таки личность важна! И мне захотелось поговорить о той стране, где существовали какие-то другие ценности. Где практиковалась почти платоновская метафизика: важна была идея, а не её материальное воплощение. Выбор был между хлебом белым и чёрным, сыром плавленым и не плавленым. Это на самом деле дико правильно, потому что выбор должен быть аналоговым: «да» или «нет». Потому что, если тебе дали на выбор 20 сыров, ты растерялся и перестал думать о главном. А главное – это «быть» или «не быть». Это основной экзистенциальный выбор, который ты делаешь каждый раз.

Я иногда участвую в телепередачах, и, бывает, дамы мне говорят: «Вы понимаете, что такое был Советский Союз – в нём же не было прокладок!». Есть космонавтика – нет прокладок. Есть прокладки – нет космонавтики.  Да, быть может, я говорю с шовинистической мужской позиции, и, надеюсь, женщины меня простят, но, мысль моя, думаю, понятна.

- В  ваших книгах  много  аморального с общепринятой точки зрения. И в то же время вы патриот, православный….

- Я здесь противоречия не вижу никакого. В нынешнее время быть русским – это интеллектуальный выбор. Если ты не ЭТО, то значит придёт другое – то, что весь этот мир разрушает и уничтожает. Либо так, либо так. Всё настроено на то, чтобы этого мира, в котором я вырос, в котором привык жить, для которого работаю, - чтобы его не было. Я примерно представляю, насколько нужен русский человек в европейском мире (Михаил Елизаров шесть лет прожил в Германии – ред.). Он там не нужен никому! И не потому, что они нас ненавидят, просто так мир устроен.

- Что вы может посоветовать почитать молодому поколению?

- Я бы советовал молодому поколению просто почитать. Научиться воспринимать информацию из текста и получать от этого удовольствие. А книжек много, их все не перечитаешь. Если сейчас человечество прекратит написание книг и больше не напишет ни  одной, я думаю, ещё лет 400 понадобиться, чтобы всё перечитать.

-  Вы не только писатель, но и музыкант, вы пишете песни в жанре «бард-панк-шансона». Где вы себя лучше, комфортнее чувствуете? И почему шансон?

-  Шансон я ненавижу. Это ужасный инородец, который вклинился в русский фольклор и хорошую эстраду. Но есть такие культурные явления, которые можно разрушить только изнутри. Поэтому у меня какая-то часть песен как бы напоминает шансон. Но это мой протест против уголовной матрицы шансона.

Что касается музыки вообще, действительно, последние три года я пишу песни, и эта работа мне нравится даже больше, чем труд писателя. В моих ближайших планах - активно заниматься именно этим.

Марьяна МАРХИНИНА