Nusquam nec malum malo, nec vulnus curatur vulnere

( Нигде не лечат зло злом, а рану раной)

Известная немецкая и американская актриса Марлен Дитрих была любима миллионами людей по всему миру, однако ее родная дочь, которую Дитрих покинула ради карьеры в Голливуде, в интервью поливала свою мать грязью, называя ее не иначе как «Дитрих» или «Марлен» - по фамилии или имени, хотя довольно трудно представить как можно так называть самого близкого человека. Дочь даже называла актрису «шизофреничкой». Трудно себе представить, да?

А ведь это не единственный случай на планете. Довольно часто получается, что люди, близкие друг другу как никто другой, вмиг отдаляются друг от друга и становятся чужими. Мать бросает семью ради успешной карьеры, а дочь по прошествии многих лет не помянет мать добрым словом, не заговорит о чудесных моментах детства, коих, наверное, было мало. Осколки приятных воспоминаний и добрых чувств затмила обида, которая заполняет душевное пространство брошенной дочери. Никакие подарки, никакие частые звонки не заменят ей материнскую любовь и тепло, а в сердце навеки закрадется недоверие к окружающим. Женщин, подобных дочери Марлен Дитрих, можно понять. У них не было перед глазами того примера, который есть у других девочек, нет идеала той женщины, к которому они могут стремиться, нет материнского тепла и живого участие матери в жизни дочери, нет хотя бы простого присутствия матери рядом. Девочка как будто потеряна во времени, как будто погружается во временную пустоту. Первые оценки, первые впечатления от общения с другими людьми, первая любовь, первые разочарования, первые взлеты и первые падения – мать, оставившая дочь, никогда не сможет разделить с ней все эти моменты.

В одной из передач по телевидению обсуждалась довольно скользкая тема. Трагическая ситуация: детей перепутали в роддоме, прошло пять лет, когда стала известна правда. Что делать? После бурных и ожесточенных споров  кто-то из гостей программы сказал: «Родство определяется не кровью, а общей болью». Так какое родство может быть между людьми, один из которых осознанно оставил другого ради казалось бы, не столь ценных как семья, материальных вещей? У матери, в отличие от маленького ребенка, есть выбор, она может выбрать любой путь. Но задавала ли та же Марлен Дитрих себе вопрос: «А что будет с дочкой? Кем она вырастет? Каким человеком она станет?» Судить трудно, но вероятнее всего в этой ненависти, граничащей с бессилием, горькой обиде брошенных дочерей велика вина именно матери – она не сумела стать дочери по-настоящему родным человеком, пережить вместе с ней ключевые моменты ее жизни, разделить с ней любую боль, любую обиду, помочь ей пережить все самое трудное, оставив ее в одиночестве, один на один с миром.

Есть выход из такой ситуации? Можно ли что-то сделать? Можно ли разрешить этот конфликт? Трагедия этой ситуации в том, что она неразрешима, что невозможно поставить точку и сделать однозначный вывод. Детская обида, отдающаяся постоянной душевной болью, не утихнет с одним лишь «прости», с одним разговором или встречей – свою вину мать вряд ли искупит. С другой стороны – попытки дочери очернить свою мать, оскорбить ее поступки или ее память рано или поздно обернутся против нее самой – неодобрением окружающих, отвращением к самой себе, а самое главное – усиленной в сто крат душевной болью от бессилия что-либо исправить.

Конфликт матери и брошенной ею дочери подобен лабиринту, в котором бесконечно блуждают два близких человека. Один загнал в него себя сам, другой оказался в нем не по своей воле. Выход из лабиринта всегда есть – раз есть и вход, но только 2 почти чужих человека уже заранее устали его искать, потому что их души давно иссушены. У одной – запоздалым чувством вины, у другой – детской обидой и невозможностью справиться с болью. Это души, похожие на бесплодную пустошь, на которой уже ничего не взрастет.

В мире имеют место подобные трагедии, однако в руках любой матери есть возможность ее предотвратить. Если на чаше весов стоят «успешная карьера» и «ребенок», без возможностей совместить, то, глядя на первую чашу,  стоит задать себе всего лишь один вопрос: «А так ли это обязательно?». Иначе – зачем давать возможность новой жизни пройти жизненный путь, если на этом нелегком пути ей будет суждено нести клеймо одиночества?..