Однажды я, как это часто бывает, коротала пятничный вечер в дружеской компании в одной из столичных кофеин в центре Москвы, находившейся на Старом Арбате. После долгой учебной (а для кого-то уже рабочей) недели хотелось расслабиться, поговорить на обыденные темы, обсудить совместные планы на выходные, в общем, не загружать себя посторонними мыслями.

Пока среди моих сверстников велись оживлённые беседы и споры по поводу того, куда лучше пойти на выходных – в кино или в аквапарк, я мельком взглянула из окна на любимый всеми Арбат. Казалось бы, всё было как всегда: уже стемнело, зажглись фонари, на некоторых магазинах уже висела табличка «закрыто», закрывались сувенирные лавки, уличные музыканты разбрелись по домам. Медленно шёл снег, непохожие друг на друга снежинки сыпались на дорогу, на ступеньки зданий, на крыши домов. Молодой дворник-иноверец боролся с падающим снегом, словно прогоняя его своей длинной метлой. На этой улице, на углу пекарни сидел, прислонившись к стене, странный мужчина в красном берете. Сначала я не обратила на него внимание, и показался он мне вовсе ничем не примечательный: подумаешь, сидит себе и сидит…Возможно, это человек без определенного места жительства, которому некуда пойти. Но приглядевшись, в тёмных очертаниях вечера, я увидела в его руке что-то похожее на кисть художника.

Он водил этим предметом по белому листу бумаги, иногда отрываясь и смотря куда-то в небо. Что он мог интересного узреть на, казалось бы, ничем не приметном московском небосводе? Но, несмотря на это, он продолжал водить своим карандашом по бумаге, усердно вырисовывая очертания. Наверное, это какой-то непризнанный творец кисти… Человек, способный узреть что-то прекрасное, уникальное, в обычных вещах. Человек, вряд ли стремящийся к славе художника, творящий для удовлетворения душевных порывов. Наверное, именно в руках таких «уличных» творцов рождаются настоящие современные произведения искусства. Но, поняв, что вопрос искусства в нынешнем мире стоит на последнем месте, они творят для себя, для собственного удовлетворения. Нет, это не эгоизм.

Это, если можно так выразиться, творческое отчаяние. И вот такие художники спокойно сидят на московских улицах и изображают особую красоту мироздания, которую способны узреть лишь избранные люди, которым дарован талант.

Тем временем за нашим столиком продолжала царить атмосфера предвкушения выходных. И я вместе со всеми включилась в общую обыденную полемику…

Дарья Алексеева