Мила, или сны мёртвого человека

Втесанными в скалах тоннелями дороги Боснии извивались как змей со древа познания добра и зла. В темное время суток это казалось необычным – глядя на горящие полкилометром ниже огоньки небольших городов, ощущал себя пилотом самолета, заходящего на посадку. Бьющими лучами прожекторы высвечивали водопады и гидроэлектростанции, было мрачно и торжественно, но ничуть не страшно, как в детстве, проезжая комнату страха чешского лунапарка. После шести воскрешений в реанимациях страх был также иллюзорен как сама жизнь. Смерть становилась смешной, она веселила бессилием своего постоянного присутствия.
Под левой лопаткой защемило болью неприятного предчувствия, проезжая мимо города, чье небо царапали башни нескончаемых минаретов.
Мои чувства угасали обратно пропорционально нарастающему расстройству нервов. Сообственно, я псих, хотя всегда адекватно оцениваю свое состояние. Psychosis maniacodepressiva. Когда близкие и родственники так увлеклись уходом в мир иной, я воспринимал это со смирением очередного надгробия. О тяжелой паталогии свидетельствовала готовность всплакнуть в каждом хэппи-энде немецкой мелодрамы или разорвать в клочья встреченного на лестничной клетке соседа с собакой крысячьего размера и голосом лесопилки. Я – чувствительный мизантроп. Избегая социальных эксцессов, я стал абсолютно цифровым, вплющенным в монитор, чередой ноликов и единиц на пути к абсолютному нулю, пока не позвонила Мила.
Мелисента помолвлена с Дагом и они вместе улетели в Бостон. Я приглашен на венчание.
- Прости, Мила, но кто такая Мелисента?
- Прости, Ник, но это наша дочь.

Я подумал: что за сериальные штучки? Становлюсь Гомо Фабером? Это моя любимая книга Макса Фриша. D?j? vu. Все уже наречено нашими каппилярями, весенними парралелями взрыхленной земли, голосами перелетных птиц. Человек не рыба – угрь, Всевышний даровал ему возможность иметь детей и продолжать наслаждаться жизнью. Угри же как самые обреченные Божьи твари отправляются в тысячекилометровый путь на Саргасово море из любой, самой отдаленной речушки земли, чтобы, отнерестовав, оставить там свои мертвые тела.
Мила... Женщина свою особую, материнскую мисию порой воспринимает с эгоизмом. Когда мы с Милой... Тогда уже в Латвию из свободного плавния возвращались экзотичные мадам-соотечественници, и новоявленные листовки сободы слова взахлеб пестрили заголовками мастериц жизни: « Свое манто я могу надеть сама!» Вот поэтому мы, кролики, становимся философами.
- Ты блефуешь, Мила.
- Прости, блефовала я до этого. Сейчас я в Риге, сейчас какие-то протесты у парламента.
Понаблюдайте за карпом, только-что выужженым из воды! Я, череда ноликов и единиц, зашевелил жабрами, и постепенно реанимировал в себе остатки первобытного естества. Миокард был натянут и чуть не сорвался как перетянутая стрела.
- Ник, я тебя жду. Послезавтра вылетаем в Нью-Йорк. Билеты у меня. Ник, не упрямся, прости.
- Почему Мелисента?
- Забывчивый интеллектуал, - я распознал ее завораживающую издевку. – Это главная героиня пьесы Джона Пристли «31 июня».
Однажды, 19 лет назад, я ей рассказывал о советском фильме, проскочившим на телевизионные экраны свозь плотное сито цензуры. Мила не видела сам фильм. Но она помнила имя Мелисента, которое позабыл я.
Я стоял у олимпийского стадиона в Сараево, крупнейшего места массовых захоронений после Второй мировой войны. Мобильник был плотно прижат к щеке. Что я мог ей сказать о нашей недолюбленной судьбе? Мила не имеля обыкновения шутить. Столь изощренно... нет, это была не шутка.
На следующий день моя «вектра» мчалась, превышая допустимую скорость на 40 километров в час. Наплевать. Тут уже не скалы. Неведомый мне канал на волнах FM передовал новости на русском языке. Первое же сообщение заставило содрогнуться:
«Ночью в Риге вследствии массовых беспорядков у парламента и в Старом Городе... пятьдесят человек получили ранения... около ста задержано полицией... тяжелее всех пострадала известная российская журналистка Мила Заславская... пулевое ранение в голову... по материалам, случайно снятым на мобилный телефон, стрелял мужчина в камуфляжной форме...»
Почему Мила? Почему сейчас? Почему ни одна из сотни парламентсих амеб, которые размножаются явно не половым путем, почему ни один из этих закамуфлированных подонков? Насколько надо чувствовать себя убогим, чтобы абсолютно везде расхаживать в своих формах? Наверняка, и пижамы у них цвета хаки. Лучше таким внешним образом оформлять политиков – это единственный для них способ быть замеченными, нежели замаскированными.
Невроз нарастал как лавина, обвалившаяся на пятерых лыжников после неудачного чиха одного альпиниста.
Очень хотелось выпить. В патовых ситиациях последнего времени выпить хотелось все чаще... Также часто, как сдуть остаток дымка со ствола после очередного выстрела себе в висок.
Зная, что голос Милы все-равно не услышу, набираю ее мобильный телефон. Отключенным оказывется именно мой... я же просил операторов сети этого не делать! Невозможно заплатить без счета или хотя бы кодовой карты интернет-банка, когда путешествуешь по свету!
Остановив машину почти посреди дороги – тяжелая психосоматическая индикация! –, стараюсь приостановить какой-нибудь из проезжающих автомобилей. Водители гудят, орут, один даже метнул в меня полупустую бытулку фанты. Сажусь за руль, еду дальше. Польская заправка. Трусоватого вида работничек ростом с сидячую собаку. Один, ночью, никакой охраны.
- One cigar. And…Sir, give me telephone, please. One minute, please!* - я кричу.
- We?, B?g z wami!**

Впихиваю в его сведенную судорогой ладонь банкноту в пять евро.
Я человек некурящий, но на сей раз поглощенный никотин дешевой сигары стрессовый комок в голове лихо переместил в грудную клетку.
Длинные гудки телефона... на телефон Милы никто не отвечает. Звоню в хирургическое отделение седьмой больницы – этот номер как заслуженному пациенту выбрит у меня на голове.
Никто долго не отвечает.
- Хирургия! – откликнуся-таки мужичишка с недовольством ребенка, оторванного от тамагоччи.
- Мила...
- Эта русская журналистка? О, ее только-что подняли на вертолете.
- Куда подняли?!!!
- Ну, - он стал любезней, - доставили в аэропорт, где вашу Милану ожидает спецрейс в Москву. По распоряжению самого Путина! – он компетентно добавил.
- Милу, не Милану. Спаибо, что не Флоренцию, кретин!

Похоже, этой ночью меня разводят все. Мобила полетела на протвоположную сторону дороги и убедительно шлепнулась об асфальт.
«По распоряжению Путина»... Бред!
- Pan, to jest m?j telefon! Zap?aci? co najmniej!***
- Fuck you! Buy to itself new! ****– я зарычал голосом, по сравнению с которым клич Тарзана в исполнении Вейсмюллера показался-бы мышинным писком. Впервые за несколько последних часов почувствовал небольшое облегчение, которое решил укрепить двумя таблетками амитриптилина.

Мила работает в проправительственном издании, но ей позволяют (?) изображать оппозицию. Позволяют играть? Неужели русские не доверяют знаменитым латвийским нейрохирургам, которые платежеспособным пациентам из нейронов головного мозга способны соорудить даже буддийскую мандалу? Невероятно. Московская редакция купила-бы всю седьмую больницу со всеми больными... Путин... Нет, отвечавший наверное пребывал в делириуме, пациент, вырвавшийся из сплетений интравенозных систем...
Мила.
Впервые за девятнадцать лет я осознал, как плохо, что в русском языке нет удлиненных гласных*****.
Любовь.
Весь этот путь я толком не обратил внимания, как много света было на окраинах дорог всех государств. В Латвию вернулся, словно окунувшись в холодный, жидкий свинец. Надо было напрячься, чтобы не наскочить на какую-нибудь придорожную осину.
Выходит, за девятнадцать лет я объехал весь земной шар. Тогда, только в восточном направлении, я начинал свой путь во взрослую кислосладкую жизнь, которая усыпляет в самый неподходящий момент.
____________________________________________________________________
* Одну сигару, пожалуйста! Господин, дайте мобильный телефон. На одну минуту, пожалуйста! (англ.)
** Берите, Бог с вами! (польск.)
***Пан, это мой телефон! Заплатите! (польск.)
****Иди к черту! Купи себе новый!(англ.)
***** В латышском языке гласные произносятся кратко, а также – продолговато. Если Mila – это просто имя, то „m?la” означает любовь.
(Продолжение следует).

Юрис Лаксов

Отрицательный голосПоложительный голос (+6 рейтинг, 6 голосов)
Loading ... Loading ...
Опубликовано 07 Фев 2009 в 0:06.
В рубриках: Колонка журналиста, Эссе, Юрис Лаксов.
Вы можете следить за ответами к этой записи через RSS 2.0.
Вы можете оставить отзыв или трекбек со своего сайта.

Распечатать запись Распечатать запись

RSS комментарии этой статьи| Trackback URI

Комментарии»

Комментариев нет.

Имя (обязательно)
E-mail (обязательно - не публикуется)
Ваш комментарий (уменьшить поле | увеличить поле)
Вы можете использовать <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong> в своём комментарии.
*

Ссылки на эту запись

Архив

Свежие записи

Блоги

Диалоги

Петька пылил ногами. Теплая земля согревала босые ступни. Мелкие камни забивались между пальцев. Покусывал тонкий золотистый стебель пшеничного колоса.  В потной ладони сжимал очищенные зерна.
Солнце припекало макушку.

Тропа ...

15 Фев 2015 | Ваш отзыв | Далее

Ищу «прынца»

Ищу прынца
У меня есть подруга. Назовём её Марина. Красотка она редкая: стройная кареглазая брюнетка с длинными вьющимися волосами и белой ...

08 Фев 2015 | Ваш отзыв | Далее