Юрий РЯШЕНЦЕВ.

 Помню, как в школьные годы мои подружки – отнюдь не меломанки, а обыкновенные тбилисские девчонки, любили напевать песни из кинофильмов «Гардемарины вперед», «Д’Артаньян и три мушкетера» и др. Сегодня это время кажется очень далеким. Таким же далеким, каким представлялось в ту пору имя человека, написавшего слова этих песен -русского поэта Юрия Евгеньевича Ряшенцева.

Наверное, не всем известно, что Юрий Ряшенцев– не только выдающийся поэт, но еще и прекрасный переводчик, благодаря которому русский читатель смог познакомиться с творчеством таких известных грузинских поэтов, как Галактион и Тициан Табидзе, Ираклий Абашидзе, Георгий Леонидзе, Джансуг Чарквиани…. Обо всем этом мы беседуем с Юрием Евгеньевичем в его московской квартире.

- Не так давно вы посетили столицу Грузии в рамках международного фестиваля «Сны о Грузии». Хотелось бы подробнее узнать об этой поездке.

-Я давно не приезжал в Грузию, хотя раньше, в прошлом веке, бывал там очень часто, начиная с 1960-х и кончая 1980-ми годами, так как занимался переводами стихов грузинских поэтов. Тбилиси – мой самый любимый из всех городов бывшего СССР, поэтому после долгой разлуки я с нетерпением ждал встречи с нынешней Грузией. Разумеется, как и многие в Москве, я был наслышан о якобы негативном отношении местного населения к русским. Но ничего подобного в Тбилиси я не увидел, более того, обнаружил прежнее радушие не только со стороны своих старых грузинских друзей, но и со стороны простых людей, с которыми посчастливилось общаться. К тому же мне довелось посетить Батуми, где я раньше не бывал, и мне там тоже очень понравилось.

-С кем из старых друзей довелось встретиться?

-Мы повидались с Джансугом Чарквиани, которого я раньше переводил и которого отношу к золотому поколению грузинских литераторов. Встреча наша была очень радостной и приятной, к тому же неожиданой. Это произошло 9 мая, на мероприятии, посвященном Празднику победы. Первым Джансуга обнаружил я: в зрительном зале впереди меня сидел человек, в котором я узнал старого приятеля. Сам же он меня не видел. Но когда кто-то из выступавших упомянул случайно о том, что я присутствую в зале, Джансуг резко подскочил с криком: «Где Юра?! Где?!», после чего последовали наши дружеские объятия и аплодисменты в зале.

Но на этом сюрпризы не закончились. Так получилось, что нынешний приезд в Тбилиси совпал с моим днем рождения. Мы с нашими гостеприимными хозяевами – представителями культурно-просветительского союза «Русский клуб» отправились в ресторан, в Мцхета. И вот хозяин ресторана, случайно узнав о моем дне рождения, извинился, куда-то ненадолго отошел, а через полчаса в нашем ресторане «неожиданно» появился ансамбль дудукистов. И очень долго нас своей музыкой услаждал. Это было приятно и трогательно...Я был переполнен положительными эмоциями.

Будучи в Тбилиси, я подружился с президентом ''Русского клуба" Николаем Свентицким – инициатором прекрасного поэтического фестиваля, благодаря которому мне и довелось в этот раз приехать в Грузию.

- Какое впечатление на вас произвел сегодняшний Тбилиси? Отличается ли нынешний город от того, каким был раньше, много лет назад?

- Когда я посещал Грузию, еще в прошлом веке, она была в упадке, можно сказать, даже умирала. Впрочем, создавалось впечатление, что она даже умирала красиво.

Изменения, происшедшие за это время, - очень разительные. Тбилиси стал походить на столицу сильного, самостоятельного государства: большое количество дорогих машин, хорошие дороги, полиция, которая появляется по первому же вызову в течение пяти минут. Но скажу вам по секрету: мне мил тот, старый Тбилиси, который был тише, скромнее, который напоминает мне о моей молодости.

- А как это было? Вспомните ваш первый визит в Грузию…

-Это относится к периоду моей ранней молодости, когда я переводил стихи Тициана Табидзе. Я сказал сам себе, что не отдам в печать свой перевод, пока не покажу его семье Табидзе. И отправился в Грузию.

Я приехал в город, где никого не знал. Правда, со мной были два письма: ко второму секретарю ЦК партии Грузии и дирижеру тбилисского оперного театра. Первое письмо я отдал сразу, а затем отправился в театр. Прихожу туда, а там на входе сидит вахтерша, женщина средних лет (мегрелка, как потом выяснилось). До сих пор помню её лицо с большими голубыми глазами. «А его нет!» - громко заявила она, после того как я спросил, где можно найти нужного мне человека. Я остановился и начал прикидывать, что же мне делать, куда пойти, ведь я нахожусь в совершенно чужом городе. «А вы откуда? Где остановились?», - прервал мои размышления звонкий голос женщины - вахтерши. Я объяснил, что я поэт, приехал из Москвы и пока еще нигде не останавливался. «Погодите минуточку», - сказала она, тут же набрала по телефону какой-то номер. – «Соломон! Слышишь, Соломон? Тут к тебе сейчас один хороший человек придет! Размести его!». Оказалось, она позвонила в гостиницу «Интурист», которая находилась буквально в ста метрах от театра. «Какой «Интурист?»,– думал я. – Кто меня, мальчишку, пустит в гостиницу «Интурист»!». Но все опасения по этому поводу были напрасны. Меня встретили на пороге со словами «Заходи, дорогой, вот ваш ключ». Подобная теплота, душевная щедрость, как я понял потом, вообще свойственны Грузии!

Так же не могу забыть, как однажды, проходя по проспекту Руставели, увидел небольшую группу молодых людей. Я спросил у них, как пройти куда-то, и тут один парень вызвался меня проводить, а потом в течение, наверное, 10 дней приходил ко мне в гостиницу, спрашивал, нуждаюсь ли в чем-нибудь и не нужна ли какая-нибудь помощь.

Словом, в Грузии я почувствовал себя абсолютно своим сразу же. Тбилиси – это невероятно теплый город. Теплый не только из-за своего климата, но и благодаря людям, которые там живут.

- Творчество каких грузинских поэтов, которых вы переводили, вам наиболее близко?

-Судьба переводчика такова, что переводимый поэт ему намного ближе, чем любой другой, возможно, тоже весьма интересный, но с которым он, к сожалению, по каким-то обстоятельствам меньше знаком. Кого я могу назвать из своих любимых грузинских поэтов? В первую очередь, Тициана Табидзе, я очень люблю этого поэта, как и Мирзу Геловани, у которого перевел целую книгу стихов.

Не могу не упомянуть и Георгия Леонидзе, с которым меня связывает одна любопытная история. Как-то раз мне довелось привезти Георгию Леонидзе в Тбилиси письмо от Бориса Полевого, который на тот момент являлся главным редактором журнала «Юность». После того как я передал ему письмо, он неожиданно пригласил меня на вечернее застолье в ресторан. Я же, будучи мальчишкой, постеснялся идти и… отказался от приглашения. А сейчас понимаю, что очень многое потерял из-за своего отказа, о чем до сих пор сожалею.

Среди наиболее близких мне людей, с которыми я был связан творческими узами, хотел бы выделить Ираклия Абашидзе. Это замечательный человек и большой поэт, который не знал себе равных по обаянию и интеллекту.

- Раскройте секрет вашей творческой лаборатории. Как работаете над переводами? По какому принципу выбираете авторов, подбираете тексты?

-Скажу честно: мы занимались переводами не от хорошей жизни. Нужда диктовала. Наши собственные стихи не печатали, поэтому мы брались за переводы. Надо же было на что-то жить. Перевод – это вынужденное занятие. Другое дело, что потом эти стихи, пропущенные сквозь творческую призму, тоже становились «своими».

Какой у меня был принцип работы? Я получал подстрочник. Но, прошу отметить: я никогда не начинал работу, например, с грузинским подстрочником, если при нем не было разбора фонетического звучания стихов. Прежде чем переводить, я должен был понять, что именно перевожу: музыку стихотворного произведения, его образы, обрести понимание всего стихотворения в целом...

Со мной работал Николай Маркович Микава, который был консультантом по грузинской литературе в Союзе писателей. Он меня и познакомил с грузинской литературой, помогал в выборе произведений. Перед тем, как приступать к переводу, я всегда проводил определенную работу с людьми, которые были знакомы с грузинской литературой.

Я никогда не знал грузинский язык. Конечно мне, как переводчику, было бы хорошо его знать, но у меня всегда имелось шуточное оправдание. Дело в том, что люди, которые знали язык, как ни странно, переводили стихи хуже. Увы, так и не совпало, чтобы человек, хорошо знавший грузинский язык, при этом хорошо владел бы и стихотворным русским. Но мы не можем забывать блестящие переводы грузинских поэтов такими русскими литературными корифеями, как Пастернак, Заболоцкий. Никто из них не знал грузинского языка, но это компенсировалось тем, что они хорошо были знакомы с Грузией, с её традициями, менталитетом.

- Что бы вы хотели пожелать читателям «Вечернего Тбилиси»?

-Я хотел бы сказать читателям вашей газеты, а также всем жителям любимой мною Грузии, чтобы они не забывали, что на севере у них есть настоящие друзья, которые их любят и ценят, которые всегда рвутся к ним навстречу и всегда рады видеть их у себя, в России...

С Юрием Ряшенцевым беседовала

Анна Анастасиади.

Фото Марии Ипполитовой.