Миссия фотохудожника заключается в том, чтобы навеки сохранить роскошь и очарование созданного для будущих поколений архитектурного искусства. Таково мнение мастера фотографии Геннадия Савкина.

В чём для Вас, как для фотографа, заключается прелесть городских зданий?

- Каждая завитушка, складка, узоры зданий, всё, что нанесено на каменные строения – всё что-то да символизирует. Херувимы, ангелы, бюсты, которые создавали архитекторы для украшений саратовских домов, заключают в себе долгую историю. Например, на ул. Советской, 30/32, на фасаде дома Вольского можно заметить два бюста: Пушкина и Мицкевича. Дом построил поляк, который любил поэзию, этих двух поэтов. Конечно, в бюсты, в фасад здания архитектор вложил и часть своей истории, и частичку своей любви к искусству. Это можно увидеть в замечательной лепке бюстов, в мастерской постройке. Для меня же запечатлевать такую прекрасную «историю» – наслаждение.

Недалеко от галереи «Каштан» есть здание, на котором изображены две соломоновых звезды. Люди каждый день проходят мимо, но никто не обращает на две звезды внимания. А само здание собираются ломать.

Примеров много, вот только люди не берегут эти памятники прошлого. Каждый день строения ломают, сносят, а на их месте – либо пустыри, либо бетонные коробки. Это уже не имеет никакой прелести. Не только для меня, но и для других.

Но как можно донести до людей такую красоту? Что делать, если простой человеческий глаз неспособен её разглядеть, и, тем более, оценить?

- Это словно иметь дело с книгой или рукописью: если знаешь алфавит, ты уже можешь составлять слова и читать. Когда смотришь на картину в музее, вначале воспринимаешь её полностью. Потом, приглядываясь и подходя ближе, взору открывается множество мелких частей изображаемого. То же самое с архитектурным строением: разглядывая его при близком расстоянии, от целой панорамы можно подойти к какой-нибудь красивой чудесной дверной ручке и восхищаться ею, а всё это едино. Нельзя сказать, что внешняя краса дома и ручка внутри – разные вещи, ведь с самого начала всё строится гармонично и связно.

В Саратове раньше было очень много чудесного чугунного литья. Люди отливали не просто какой-то чугунный лист, а целое произведение искусства для украшения лестниц, оконных ставень. С виду – просто мелкие железяки, а приглядевшись – погружаешься в другой мир.

Поэтому я стремлюсь запечатлеть всё это на фотоплёнку, чтобы показать людям, какие сокровища их окружает. Сначала фиксирую на камеру всё здание, потом его отдельные элементы. Так многие могут лучше, полностью разглядеть архитектурные произведения искусства, которых с каждым днём становится всё меньше. У меня накопилось более 110 тысяч работ со снимками саратовских зданий. Увы, большая часть строений уже стёрты с лица земли. Они остались лишь на негативах.

Фотография, в какой-то степени, занятие печальное: на ней вечно то, что смертно в реальной жизни. И люди, и дома, вся жизнь в целом. Но стоит того, чтобы творить бессмертное, наполненное чем-то истинным и неповторимым.

Что Вы испытываете, когда запечатлеваете саратовские дома на фотоплёнку?

- Впечатление двойственное. Наслаждаюсь красотой, которая всё-таки до нас дошла, пройдя через все катаклизмы истории. Но очень жалею, что наблюдаю закат этой роскоши. Всё катастрофически быстро исчезает. Недалеко от улицы Чернышевского, где располагаются старые особняки, несколько лет назад пропало замечательнейшее чугунное литьё. Куда оно делось – неизвестно. Но и так понятно, что какой-нибудь новый русский попросту его снял и отправил на собственную строящуюся фазенду. Не брезгают даже таким способом, а горожане лишаются чуда, созданного руками того же простого человека. Знаете, после Великой Отечественной войны была издана книга о ленинградских окрестностях, про памятники архитектуры, которые в ходе военных действий были навсегда стёрты с лица земли. Всё это сохранилось только на фотографии. И скорее всего, по материалам моих работ и работ других наших фотографов тоже выйдет такая печальная книга про исчезнувшую саратовскую архитектуру.

Но новое тоже не лишено своей прелести. В наше время есть люди, которые вносят новшества, имеющие особый смысл, изящество. Разве это плохо?

- Я не против нового. Но взять тот же железнодорожный вокзал: в прошлом – шедевр, настоящее произведение искусства: часы, величественные стены, каменные орнаменты, множество небольших арок. Вокзал сломали и поставили стеклянную коробку – вот вам и новое.

У нас был старый драмтеатр – красивейшее здание: необычный рельеф, выступы, украшенные узорами ставни, словом, настоящий дворец. Сейчас – та же новая строительная стекляшка.

Архитектура – это когда архитектор приложил руку. То, что строится сейчас – дело рук «чертёжников»: нарисовал прямоугольник, поставил крестик в нескольких местах и готово. А где архитектор? А архитектора нет. Его место занял конструктор, который может рассчитать прочность, сделать всё для нашего удобства, но не в состоянии создать нечто прекрасное, вложив в творение душу.

И всё-таки, современные здания не настолько безнадёжны?

- Из современного к настоящей архитектуре можно отнести разве только X корпус СГУ им. Н.Г.Чернышевского, больше ничего в голову не приходит. Собственно, чего-то масштабного за последнее десятилетие в нашем городе построено и не было. А жилые дома, которыми сейчас застраивают весь центр – один и тот же набор каких-то элементов. Их перетасовали – один проект готов, потом смешали заново, переставили местами – другой проект, третий... Есть перетасовка, но нет архитектуры. А ведь деньги у людей есть, можно же вложить чуть больше и построить то, что хоть немного приближено к исторической достоверности, красоте.

Какие цели, стремления были у Вас, когда только начинали снимать городские строения?

- Не было каких-то сверхзадач, всё начиналось с простых заказов. Кому-то куда-то нужно было заснять архитектуру Саратова. Мне давали список, я фиксировал объект на фотокамеру. В то время я даже не подозревал, что эти фотографии (с тем же старым вокзалом) будут хранить исчезнувшую натуру зданий.

У меня есть серии снимков – панорама улицы Вавилова. Через каждые двадцать метров я фотографировал улицу. Теперь она осталась только на снимках, сейчас от неё прежней уже ничего нет. Подобные вещи с годами приобретают для людей иной смысл. Для кого-то он теряется, исчезает. Лично для меня – это то, что мы можем утратить в любой момент. Поэтому сейчас моя цель: сохранить, показать и заставить задуматься.

Как иностранные коллеги смотрят на эту проблему? Наверняка их взгляды отличны от Ваших?

-Самое интересное, когда я контактировал с французами, больше всего их привлекали фотографии, сделанные мной примерно в 60-70гг. А это потому, что архитектурное лицо города стирается. В Европе дрожат над каждым кирпичиком. Сейчас у них разрабатывается множество проектов по реконструкции зданий. У нас же: сломали – и махнули рукой.

У меня был знакомый, служивший прорабом. Мы однажды разговорились о том, что было в городе и что стало. Тот с гордостью рассказывал, как ломали старый вокзал, и как он лично выбивал последний кирпич. Я понимаю, что от него ничего не зависело. Не он, так назначили бы кого-то другого. Но здесь гордиться нечем. Ломать – значит совершать преступление. В истории сохраняются имена созидателей, но не имена уничтожителей.

Большую часть своей жизни Вы прожили на Шелковичной улице. Она тоже поддаётся изменениям. Что эта улица для вас значит?

- Здесь я вырос, здесь делал свои первые кадры. К тому же, одна из старых улиц нашего города, и мне приходится наблюдать, как быстро она меняется на протяжении всех лет. Хотя в центральной части ещё осталось несколько старых очаровательных домиков. Здесь же располагается роддом, в котором я родился. Мне, как и любому другому, всегда хотелось, чтобы место, с которым связана вся моя жизнь, сохранилось в своём первозданном виде. Понятно, что такого быть не может, и время бежит вперёд. Просто хочется, чтобы изменения протекали более деликатно, без варварства.

Неужели будущее саратовской архитектуры обречено?

- Когда наша страна станет побогаче и поумнее, надеюсь, всё это снесут. Как в Москве, когда построили гостиницу «Россия» - чудовище рядом с Кремлём, людям хватило ума её сломать. Тот же самый Китай-Город пытаются возродить по старым фотографиям. Думаю, такая же участь постигнет всё то, что строится в нашем городе. Искренне верю, что культурная среда всё-таки сохранится, и саратовская архитектура не исчезнет окончательно.

Магамедова Мадина