Генрих БОРОВИК: «АРТЕМ БЫЛ ОЧЕНЬ ТАЛАНТЛИВЫМ ЖУРНАЛИСТОМ И ПИСАТЕЛЕМ!»

Borovik-300x225 Журналист-международник, киносценарист и писатель Генрих Боровик – поистине легендарная личность. В беседе с нашим корреспондентом он рассказал о своей многогранной и интересной жизни.

 - Уважаемый Генрих, Вы родились в музыкально-артистической семье и несколько лет проработали в Пятигорском театре. Почему вы решили выбрать для себя другой род деятельности?

- Когда вы говорите, что я проработал несколько лет в театре, то вы преувеличиваете мои театральные способности, потому что я работал статистом, но это было просто развлечением, хотя меня, конечно, тянуло в театр. Вы знаете, по истечении моих школьных лет, во время войны, я так пристрастился читать газеты, мне так нравилось, что пишет Илья Эренбург, Борис Полевой, Константин Симонов, что, когда был создан Институт Международных Отношений (МГИМО), я решил, что пойду в международные журналисты, а если я провалюсь, то тогда поступлю в ГИТИС – вот такая была у меня чисто мальчишеская увлеченность!

 - Ваша журналистская деятельность пришлась на самый разгар «холодной войны» между США и СССР, это была, прежде всего, идеологическая борьба двух мировых систем, а вы оказались в ее эпицентре. Насколько мощным было противостояние двух супердержав, и как работали идеологические работники по обе стороны «баррикад»?

- Я вам могу сказать, что мое пребывание в Америке с 1966-го по 1972 год – шесть с половиной лет – как раз совпало с разгаром войны во Вьетнаме и я, конечно, очень активно выступал против этой войны, безусловно, но при том я восхищался и антивоенным движением, существовавшим в это время в Соединенных Штатах, а также движением за права негров. С одной стороны, это была критика, а с другой – рассказ о том, как идет борьба интеллигенции, студенчества и просто порядочных людей против войны во Вьетнаме. Это было, если хотите, обучение основам гражданского общества. Я не сразу это понял, но однажды мне очень хороший человек, занимавший довольно высокий пост, по-дружески сказал: «Генрих, ты очень точно и талантливо рассказываешь о преступлениях во Вьетнаме, критикуешь вашингтонскую политику войны против Вьетнама, но ты с таким же восхищением пишешь об антивоенных демонстрациях, в которых участвует интеллигенция, актеры и простые люди, студенты и т. д. Может быть, в этой части тебе стоит писать немного посуше, попротокольнее?».

Я даже вначале не понял, в чем дело. «Но ты понимаешь, получается, что у них, во-первых, полная демократия – всем все позволено, а во-вторых, у нас тоже могут найтись дураки, которые по любому поводу начнут устраивать демонстрации!». Я тогда совершенно обалдел, но, конечно, не изменил ни своего отношения, ни своей манеры изложения, а продолжал писать правду о том, что я видел. Но еще раз повторяю, что это было во время войны во Вьетнаме. Я писал через АПН в «Литературную газету», а это – литературное издание, поэтому я публиковал, в основном, очерки. Я не писал новостей, не комментировал, а просто передавал характеры людей. Мне было гораздо интереснее писать о том, как ведут себя люди в критической ситуации, а не только о каком-то событии. С одной стороны, конечно, это была не только «холодная», но и «горячая» война, а с другой стороны, как оказалось, она стала учебником гражданского общества!

 - Многие годы Вы были одним из ведущих «Международной панорамы», но потом она почему-то исчезла с телеэкранов. С чем это было связано?

Вы знаете, я очень короткое время работал в штате телевидения, и это уже было во время перестройки, когда я являлся председателем Советского комитета защиты мира, а это была общественная должность, поэтому, чтобы я получал зарплату, меня сделали политическим обозревателем, я чаще других вел «Международную панораму», и моя популярность очень возросла. Я не думаю, что «Международная панорама» была закрыта по каким-то идеологическим причинам, во всяком случае, это не имело ко мне никакого отношения, хотя могу сказать, что то, о чем говорил мне о моих очерках об Америке человек высокого ранга, о котором я говорил в начале нашего интервью, раздавалось со стороны не очень умных людей и по поводу «Международной панорамы». Люди говорят с экрана одно, но зритель видит, как живут на Западе, а там живут лучше, чем у нас, и это тревожило некоторую часть наших идеологов. Но «Международная панорама» все-таки была закрыта не по этой причине, а исчерпала свой ресурс, хотя я могу и ошибаться.

 - С 1987 по 1992 гг. Вы были председателем Советского Комитета Защиты Мира и заместителем председателя Всемирного Совета Мира. Чем запомнилась Вам эта работа?

Эта работа доставила мне большое удовлетворение, и вот почему: когда в 1985 году началась перестройка, я всей душой поддерживал начинания Михаила Сергеевича Горбачева, писал об этом, так как считал, что он пытается сделать наш социализм демократическим, а это – то, что ему сильно не доставало. Но я не считаю, что мы построили социализм в том виде, как его видел Карл Маркс. В любом случае, тот режим, который существовал, был, конечно, тоталитарным, демократией там почти не пахло, хотя какие-то возможности у смелых людей были. Когда я пришел в Советский Комитет Защиты Мира, то он к этому времени обюрократился, но там в свое время значительную роль играл Илья Эренбург, Константин Симонов и другие. И я старался размыть «образ врага», чтобы простые люди понимали: американцы, в своем большинстве, – нормальный и хороший народ. Другое дело – внешняя политика или расовые вопросы, но мир никуда не двинется, если мы не перестанем относиться друг к другу как враги, потому что это противостояние просто сможет закончиться гибелью человечества. И я не кривил душой, – у меня было огромное количество друзей среди американцев, особенно среди деятелей литературы, культуры, театра. Я рыбачил еще в 60-годы с Эрнестом Хемингуэем, мы с ним дружили и переписывались, я дружил с Норманом Мейлером – замечательным американским писателем. Мне хотелось, чтобы об Америке не думали, что там все сволочи или «ку-клукс-клановцы», и мы делали довольно много. Мы, например, пригласили в Москву американский военный оркестр, который прошел по улице Горького, исполняя американские песни, а наш оркестр был приглашен в Америку и там исполнял наши песни. Мы первыми сделали концерт рок-музыки на стадионе. Нельзя жить с соседями, а мы соседи по планете Земля, все время считая их только сволочами и врагами. Я получил удовлетворение, но другое дело, что не все ладилось. Горбачев брал меня в качестве эксперта почти на все свои встречи с главами других государств. Я брал интервью у первых лиц, в т. ч. я был первым, кто взял интервью у президента США Рональда Рейгана, не считая Аджубея, взявшего интервью у Джона Кеннеди, но он был не просто журналистом, а зятем Хрущева. Я очень сожалею, что с 1992 года Комитет Защиты Мира уже не существует.

 - Как Вы отнеслись к августовскому путчу 1991 года, который привел к развалу СССР и появлению новых независимых государств?

Вы знаете, я, конечно, был против путча и говорил об этом. Мой сын Артем во время путча находился в Белом Доме и был готов его защищать, а я выступал по SNN буквально в трехстах метрах от Белого дома. Что касается того, что Советский Союз распался... Во-первых, я удивился, так как не предполагал, что такое может произойти, - просто подписями троих людей в Беловежской пуще развалилось государство, которое существовало много-много столетий. А во-вторых, сказать, что я с восторгом это встретил, – я не могу, скорее, очень настороженно...

 - Как вы оцениваете политическую фигуру Бориса Ельцина?

Он, конечно, очень интересный человек, – волевой, и я очень сожалею, что Ельцин с Горбачевым не нашли общего языка и боюсь, что в развале Советского Союза сыграли роль не только объективные причины, но и субъективные, потому что уж очень хотели некоторые люди свалить Горбачева, и это им удалось! Ельцин, конечно, талантливый человек, хотя было бы лучше, если бы он был более образованным и культурным, но Ельцин обладал и положительными качествами, хотя 90-е годы являлись чрезвычайно сложными, и было допущено очень много глупостей...

- Последняя тема нашего разговора очень тяжелая для Вас, так как речь пойдет о Вашем сыне...

Вы знаете, сказать, что это – тяжелая тема, это ничего не сказать. Это – тяжкое и страшное горе. Когда говорят, что время лечит, - нет, в данном случае время не лечит, более того, горе становится глубже, страшнее и несправедливее. Артем был очень талантливым журналистом и писателем. Я не знаю, известен ли вам тот факт, что когда он опубликовал очерки об Афганистане, то группа писателей, в которой был Юрий Нагибин (а он вообще почти никогда никому не давал никаких рекомендаций для вступления в Союз Писателей), по своей инициативе написали письма в Союз Писателей, чтобы Артема Боровика приняли в этот Союз. Мой сын очень много сделал хорошего, он тоже поддерживал перестройку, героически вел себя в Афганистане и пришел к маршалу Ахромееву и попросил у него разрешение, чтобы ему позволили участвовать в боевых операциях, так как не хотел писать о войне по рассказам офицеров, находясь в штабе, а стремился присутствовать и все видеть, а это журналистам запрещалось. Ахромеев задал ему вопрос: «Отец знает об этом?». Тот сказал: «Да, знает!», хотя я ничего об этом не знал, а узнал только тогда, когда Артем вернулся. Так он «использовал» фамилию отца в личных интересах. Артем продолжил дело Юлиана Семенова, а мы дружили с Юликом, и он знал о таланте и честности моего сына и пригласил его на должность первого заместителя газеты «Совершенно секретно». Затем Семенов заболел, несколько лет пролежал в коме, а потом умер. Артем возглавил газету, и она буквально через год увеличила тираж со 100.000 экземпляров до 2,5 миллионов. За двое суток до трагедии, которая произошла 9-го марта 2000-го года, Артем давал интервью Дмитрию Диброву. Это происходило на Первом канале очень поздно вечером. Интервью было о жизни, о том, доволен ли он своей работой и ее результатами на посту главного редактора – не только газеты «Совершенно секретно», но и холдинга, который начал издавать журнал «Версия» и создал телевизионную программу «Совершенно секретно». Артем сказал: «Я не доволен, потому что сколько бы мы не писали о всяких жуликах и проходимцах, занимающих высокие посты, так они там и остаются, поэтому я не знаю, что с этим делать!». И вдруг по пейджеру пришел вопрос – «Господин Боровик, если вы такой честный, то почему же вы до сих пор живы?». Это был страшный вопрос, а ответ на него пришел, когда самолет, на котором летел Артем, разбился в Шереметьево...

- Я благодарю Вас за этот очень интересный рассказ!
Газета «Вести», октябрь 2011-го года

Беседовал Евгений Кудряц

Отрицательный голосПоложительный голос (+2 рейтинг, 2 голосов)
Loading ... Loading ...
Опубликовано 14 Окт 2011 в 10:52.
В рубриках: Евгений Кудряц, Колонка журналиста.
Вы можете следить за ответами к этой записи через RSS 2.0.
Вы можете оставить свой отзыв, пинг пока закрыт.

Распечатать запись Распечатать запись

RSS комментарии этой статьи

Комментарии»

Комментариев нет.

Имя (обязательно)
E-mail (обязательно - не публикуется)
Ваш комментарий (уменьшить поле | увеличить поле)
Вы можете использовать <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong> в своём комментарии.
*

Ссылки на эту запись

Архив

Свежие записи

Блоги

Диалоги

Петька пылил ногами. Теплая земля согревала босые ступни. Мелкие камни забивались между пальцев. Покусывал тонкий золотистый стебель пшеничного колоса.  В потной ладони сжимал очищенные зерна.
Солнце припекало макушку.

Тропа ...

15 Фев 2015 | Ваш отзыв | Далее

Ищу «прынца»

Ищу прынца
У меня есть подруга. Назовём её Марина. Красотка она редкая: стройная кареглазая брюнетка с длинными вьющимися волосами и белой ...

08 Фев 2015 | Ваш отзыв | Далее