"Нам интересно все на планете Земля, ведь девиз нашего журнала так и звучит: «непознанный мир – Земля», - так формулирует кредо журнала GEO новый редактор русской версии этого популярного издания Владимир Есипов.

Выпускник факультета журналистики Петербургского университета Владимир Есипов начинал свою профессиональную деятельность в газете «Смена», куда он пришел в сентябре 1991 года, и о которой поминает теперь не иначе как с грустной ремаркой «царство ей небесное» (очевидно, приравнивая к кончине трансформацию некогда передового общественно-политического издания в газету для невзыскательного читателя). Затем были «Деловой Петербург» и «КоммерсантЪ», пресс-секретарская служба в обществе «Русско-немецкий обмен», стажировки в двух немецких ежедневных газетах, работа в московской студии первого канала телевидения Германии (ARD), учеба в гамбургской школе журналистики и короткая стажировка в Вашингтоне.

- Эта школа считается лучшей в Германии, - говорит Владимир. - Там преподают только журналисты-профессионалы из ведущих немецких СМИ. В год моего поступления конкурс был почти 30 человек на место. Школа принадлежит издательству «Грунер+Яр», которое издает GEO, а кроме этого десятки других журналов. И я учился, в том числе у его создателей. Так что мое назначение не было случайностью - и я хорошо знал этот журнал, тех, кто его делал, и его учредители имели представление о моих профессиональных качествах.

- Чем, на ваш взгляд, отличается немецкая школа журналистики от нашей, российской?
- Принципиально разным подходом к обучению специальности. В России факультет журналистики – это скорее факультет науки о журналистике. Множество дисциплин, предметов, таких как античная литература, философия, политэкономия, языкознание… Это все замечательно, но профессиональных навыков для повседневной работы не дает никаких. Представьте, как если бы будущих хирургов натаскивали, допустим, на истории американской хирургии XVIII века. Но практикующему врачу недостаточно только знать теорию, быть вооруженным лишь историческим опытом двухвековой давности. Пока ты не возьмешь в руки скальпель и не подойдешь к операционному столу, невозможно стать хирургом здесь и сейчас. Или же летчиков учили летать по истории воздухоплавания XIX века, книгам по философии и искусствоведению… Журналистика – это практическая профессия, мы ведь не писатели и не философы, мы не сидим весь день в башне из слоновой кости. Пока ты сам не возьмешь ручку и блокнот, не выйдешь на улицу и не начнешь писать репортажи в ежедневную газету (а именно с этого непременно надо начинать) ты не поймешь – каково это, быть журналистом. Так вот, в России, на мой взгляд, занимаются скорее наукой о журналистике, нежели собственно журналистикой. А в Германии учат, прежде всего, именно профессии, приоритет отдается практике.

- Что из собственного опыта вы считаете наиболее полезным?
- Весь опыт полезен. Каждый день, с первых дней моей работы в газете «Смена». И все ценно по-своему. Газета - чтобы научиться работать в этом цехе. Телевидение – чтобы понять, насколько важен дедлайн. Хотя и в газете он существует, но на телевидении требуется умение договариваться с любыми людьми о чем угодно. Тут нет слова «невозможно». Вот вынь да положь – и все.

- Какими качествами должен обладать журналист, чтобы его приняли на работу в журнал GEO?
- Любой журналист должен обладать двумя важными качествами. Первое – крепкие нервы, второе – пунктуальность. Как только эти два качества есть – можно говорить обо всем остальном.

- А как же талант, собственно, творческие способности?
- Это третье важное качество. Но когда нет самодисциплины, умение писать не поможет. Если бы Федор Михайлович Достоевский не сдал вовремя свои рукописи издателю, никто бы не узнал, какой он был гениальный писатель. Кроме названных нами учитываются, конечно, и другие журналистские навыки, например: творческое мышление, критический склад ума, умения самостоятельно мыслить и принимать решения, способность найти неожиданный ракурс, представить свежий взгляд на, казалось бы, давно знакомые вещи и явления. И, само собой, способность ясно излагать свои мысли. Все это тоже очень ценно.
И вся история журнала GEO – это стремление показать мир с той стороны, с которой люди его не видят обычно. Мы как бы заглядываем за фасады, пытаясь отыскать что-то неординарное, непознанное, новое, которое рядом с нами. Собственно, задача журналистики и состоит в том, чтобы открывать неизвестные стороны. Этим я и занимаюсь последние 17 лет своей жизни.

- Но большая часть вашей профессиональной деятельности была связана с изданиями общественно-политическими. GEO, как я понимаю, принципиально дистанцируется от этой стороны нашей действительности, уделяя внимание исключительно самому естеству жизни на планете Земля - природе, путешествиям, культуре, самобытности разных народов… Всему тому, что есть настоящее, подлинное и живое. И только политике, как некоему искусственному и даже злокачественному образованию, нет места на страницах вашего журнала. Такая работа воспринимается вами теперь как некое отдохновение по сравнению с годами работы в политической журналистике?
- Отчасти это так. В свое время я провел две недели в Афганистане и с тех пор, честно говоря, не рвусь в подобные командировки. Так что я не особо расстроился, что этим летом не поехал в Южную Осетию и очень переживал за моих коллег, которые попали там под обстрел. С другой стороны, те две недели в Афганистане были бесценным журналистским и человеческим опытом. Ведь работая в телевизионных новостях, надо быть готовым ко всему: я участвовал в освещении и катастрофы подводной лодки «Курск» в Мурманске в 2000 году, и захвата заложников в «Норд-Осте» в 2002-м. Это и огромный опыт, и огромное нервное напряжение.

- Исходя из собственного опыта, вы можете сказать: чем принципиально отличается работа в отечественных и зарубежных СМИ?
- В России труднее работать, потому что у нас очень мало профессионалов, и не только среди чиновников. А в Европе понимают, что такое пресса, насколько она важна. Там знают, как с ней обращаться и как ее использовать, там четкие правила игры, которых придерживаются не только чиновники, но и сами журналисты. И ты никогда не будешь ни в Европе, ни в Америке дозваниваться до пресс-секретарей по нескольку дней. Такое просто невозможно, они сами тебе перезвонят и сами все организуют. Парадокс, но нигде не работается так комфортно, как в Америке. Мне говорили: «А позвоните в Пентагон!». Меня поначалу начинало трясти, потому что сравнивал с нашим Минобороны, куда иногда невозможно дозвониться, потому что никто просто не подходит к телефону. А там – никаких проблем, звонишь в Пентагон, тебя тут же соединяют с ответственным лицом, который способен дать ответы на интересующие вопросы. В России журналисты теряют кучу своего времени впустую, просто на телефонные звонки, добывая информацию.

- А там чиновники достаточно свободны в том, чтобы давать или не давать комментарии, не спрашивая всякий раз у начальства специального на то разрешения? У нас вот, например, коллегам из одного информагентства потребовалось слать официальный запрос в профильный смольнинский комитет, дабы получить согласие на участие в беседе за круглым столом одного из разработчиков градостроительных норм. Притом что этот специалист работает в проектном институте, де-юре городской администрации не подчиненном.
- Любой чиновник не свободен, он на то и чиновник. Просто профессионалы не будут в этом открыто признаваться. Профессиональные люди никогда не скажут вам прямо: знаете, мол, мне не велено открывать рот без санкции такого-то руководителя. Они ответят: мы свяжемся с вами чуть позже, о’кей? Тем временем сами тихонечко испросят это разрешение. И только потом вам дадут согласие. Если же начальство не разрешит давать комментарий для прессы, то придумают какой-нибудь благовидный предлог, например сошлются на загруженность, нехватку времени. Таков чиновничий профессионализм. В любом случае на Западе журналиста не будут мурыжить в течение нескольких дней, оставляя его в неведении, в подвешенном состоянии. Там вопрос решается за пять минут: либо да, либо нет. Полная ясность – и все очень быстро.

- Журнал GEO, как мне представляется, призван расширять горизонты, помогать людям планеты узнавать друг друга через культуру, традиции, обычаи. В современных условиях, когда опять нас подталкивают к противостоянию, изоляции, эта задача актуализируется?
- Я думаю, что противостояние существует только в головах тех политиков, которые все это устраивают. А когда я вижу нормальных людей, которые не ездят по городу на машинах с мигалками, никакого противостояния нет в их умах и сердцах.

- Трудно полностью разделить ваш оптимизм. Петербург, например, по оценкам правозащитников, занимает третье место в черном списке российских городов, лидирующих по числу преступлений, совершаемых на почве расовой, национальной нетерпимости. И активизация неонацистских движений - увы, вовсе не миф. Едва ли можно успешно противостоять этим тревожным тенденциям, сочиняя какие-то официальные программы под красивым названием «Толерантность», финансируя из бюджета, по сути, размножение пустых агиток, бессмысленных лозунгов. Быть может, тут полезнее был бы как раз опыт таких изданий, как GEO: ведь зачастую подозрительность, враждебность к «инородцам» культивируется на незнании, непонимании культуры и традиций других народов, тогда как ваш журнал помогает обратному процессу - просвещению, культурному обмену, взаимному интересу и уважению. И это может быть гораздо глубже и эффективнее примитивной пропаганды.
- Да, это так. Мы всегда, собственно, этим и занимались, показывая - как прекрасен этот мир именно в его многообразии, как ценно единство неповторимой мозаики, создаваемой колоритом разных стран, этнической самобытности и самоценности разных народов. Без ложного пафоса и без малейших признаков пропаганды – просто профессионально делая свою работу.

- Но как у всякого нового главного редактора, у вас, наверное, есть намерение и что-то поменять, усовершенствовать в издании журнала? Каких перемен стоит ожидать вашим читателям?
- Перемена намечена одна, формулируется очень просто: и без того хороший и очень известный журнал должен стать еще лучше. Я не хочу в деталях говорить, как именно это будет происходить и за счет чего. Просто мы очень хотим, чтобы у нас было еще больше читателей, чем сейчас. Путь к этому только один – делать журнал еще привлекательнее и еще интереснее.

- Что вы вкладываете в понятие «интересный текст»?
- Знаете, очень многие любят описывать свои путешествия, например, так: вот мы сели в самолет, я заказал виски, моя жена тоже выпила виски, потом мы еще выпили виски, потом мы приземлились, приехали в гостиницу и обнаружили, что у нас закончился виски. Затем моя жена вышла на балкон и сказала: «Мыкола, мы у Турции!». То есть многие авторы думают и пишут в первую очередь о самих себе, а не о том, что происходит вокруг них. Это опять же скорее писательский подход. Это беда многих, кто пытается писать, потому что они сфокусированы на себе. А задача журналистов – писать об этом мире, о других людях, о том, что мы видим и слышим, а не о том, сколько мы выпили по дороге в отпуск и как было тяжело лететь на самолете.
Мы всегда старались следовать этому принципу. И, надеюсь, в целом журнал GEO остается таким, каким был. Просто становится еще интереснее.

Татьяна Лиханова

источник: Лениздат