- Журналисты.Ру — публикации статей, рецензии, проба пера. - http://journalisti.ru -

Алексей Пиманов: Я просто поставил перед собой задачу помимо телепроизводства начать выпуск полноценного кино

Posted By Andrew On 10 Октябрь 2008 @ 19:00 In Люди | 2 Comments

Помните сцену из фильма «Москва слезам не верит», когда три подружки режут салаты и одна из них спрашивает главную героиню: «Как ты научилась управляться с таким количеством людей», – та ей отвечает: «Если ты научишься управляться с тремя, то сможешь управлять и сотней»… Эти три года, когда мы снимали сериалы, были тяжелые. Я просто поставил перед собой задачу помимо телепроизводства начать выпуск полноценного кино. За годы работы в документалистике накопилось очень много материала, который просился на бумагу. Самые интересные истории мы стараемся воплотить на экране. Сейчас те пирожки, которые мы пекли все это время, начали выплывать из печки.

«Наша служба и опасна и трудна» – эта фраза как нельзя лучше подходит к телепортрету Алексея Пиманова. Образ серьезного, принципиального ведущего из «Человека и закона» полюбился телезрителям с конца девяностых годов. И до сих пор нишу борца за справедливость на экране, кроме Пиманова, никто занять так и не смог.

Дефицит идей

– Летом на Первом канале вышел фильм «Ненависть», принятый зрителями с интересом. Я продюсировал фильм «Галина» – о Галине Брежневой. В качестве режиссера-постановщика и одновременно продюсера снял «Охоту на Берию».

Сейчас мы ведем съемки сериала, назовем его условно «Жуков». Мне хотелось бы сразу заявить, что это проект Первого канала. Если появятся «последователи» – зрители должны знать, – это плагиат. Сейчас у нас идет самый сложный период. Мы ищем актера на роль Жукова.

Начинается монтаж сериала «Цыганки», дописывается сериал «Банды», мы запускаем полнометражное кино под названием «Мужчина в моей голове».

– Времени и сил хватает?

– Помните сцену из фильма «Москва слезам не верит», когда три подружки режут салаты и одна из них спрашивает главную героиню: «Как ты научилась управляться с таким количеством людей», – та ей отвечает: «Если ты научишься управляться с тремя, то сможешь управлять и сотней»…

Эти три года, когда мы снимали сериалы, были тяжелые. Я просто поставил перед собой задачу помимо телепроизводства начать выпуск полноценного кино. За годы работы в документалистике накопилось очень много материала, который просился на бумагу. Самые интересные истории мы стараемся воплотить на экране. Фактически это лето было первым, когда я смог позволить себе нормально отдыхать. Сейчас те пирожки, которые мы пекли все это время, начали выплывать из печки.

– Многие считают, что продюсер – это человек, который только дает деньги на картину. А на самом деле?

– Наверное, есть такие люди, которые предпочитают вкладывать свободные средства в кино в надежде получить прибыль. Конечно, есть продюсеры, которые приходят, дают денег и ждут в сторонке, потому что им Бог не дал способности заниматься творчеством. Но я из другого мира. Сейчас деньги достать несложно. Если есть проект, который начнет приносить прибыль, то за тобой люди еще будут бегать, чтобы деньги дать. Сейчас дефицит идей и людей. Поэтому надо понимать, что в таком бизнесе, как сериалы, главное – идея и понимание того, как эта идея может выстрелить.

Американцы захватили прокат

– Как вообще вы решили заняться кино?

– Во-первых, это мечта детства. Во-вторых, это логическое продолжение моего пути. Я в кино пришел через телевизор. Где-то в конце девяностых наступил период, когда кино начало подниматься. Но я долго ждал, когда можно будет вкладывать в сериалы приличные деньги и делать не халтуру, а достойное кино.

– Почему, на ваш взгляд, западные фильмы доминируют в нашем прокате?

– В последние два года российское кино было жестко, почти специально отдавлено прокатом. Тем, кто владеет прокатными сетями, невыгодно крутить российское кино. Любая западная кинокомпания, а их, как вы знаете, много, имеет минимум 10–12 блокбастеров в год. Наши 1300 кинотеатров (а это, поверьте, капля в море) бывают забиты западными премьерами на год вперед.

Пока не построят минимум пять тысяч кинотеатров, все прокатчики будут «топтаться» в семистах-восьмистах самых крупных кинотеатрах. А бороться зачастую бесполезно, потому что прокатчикам выгоднее работать с американскими поставщиками. Они дают постоянную прибыль. Американцы тихо и незаметно взяли наш прокат под контроль.

– Вам интереснее документалистика или художественные фильмы?

– Конечно, художественные! Кино для меня – возможность выйти на другую ступеньку творчества. Это иногда больно, но всегда интересно. К тому же в большом кино ты зависишь сам от себя: сам написал, сам снял, сам в этом мире живешь, сам крутишь и сам продаешь.

Телевизионный проект сильно зависит от канала, на котором он выходит: от его сетки вещания, запросов и так далее. Там очень много подводных течений.

А с сериалами – другая история. Ты предлагаешь готовый продукт и говоришь, сколько он стоит. Если сериал халтурный, ты будешь с ним бегать по каналам и умолять купить. В «Галине Брежневой» я, например, не сомневался, в «Берии» и «Жукове» – тоже.

Сорок лет одной программы

– Вы производите впечатление корректного и мягкого руководителя.

– Я считаю, что сила в спокойствии. Хотя бывают ситуации, когда его сохранять практически невозможно.

– В новом сезоне в ваших документальных проектах будут какие-то нововведения? В программе «Человек и закон» например…

– Меня обрадовал недавний разговор с одним высокопоставленным человеком, который спросил: «Сколько «Человеку и закону» лет-то? Лет 10?». Я ему: «Ты что?! Нам уже 40!». И тут он соображает, что «Человек и закон» – это та самая программа, которая выходила еще в советское время. Он мне сказал: «Ты меня убей, но то, что я вижу на экране сейчас, никак не ассоциируется у меня с советской программой».

С одной стороны – это плохо, с другой – очень хорошо. Ведь сколько было советских брендов, которые на современном ТВ не смогли адаптироваться! И «Кинопанорама», и «В мире животных», и «Клуб путешественников»… А мы остались! Еще только КВН и «Здоровье». Мы омолаживаемся, вынуждены с каждым годом становиться все жестче и жестче. Сохраняя некую социальную направленность в десяти процентах сюжетов, во всех остальных мы вынуждены делать очень серьезные расследования. При таком количестве динамичных программ, чтобы зацепить человека, приходится строить программу по определенным законам. Мы просчитываем почти математически, на какой минуте человек начнет щелкать пультом или пойдет ставить чайник. Если интервью длится больше минуты сорока пяти секунд, то, по законам психологии, человек начинает отвлекаться, и именно в этот момент нужно подбросить то, что вернет его внимание.

– Вернемся к «Человеку и закону». Были ситуации, когда вам угрожали?

– Конечно! Всякая мелочь нам не страшна. С серьезными структурами, у которых есть отмороженные службы безопасности, мы работаем по-другому. Прекрасно знаем, кто за ними стоит, кто хозяева, через кого они будут поднимать волну, когда мы их зацепим. Даже если они решатся на силовые действия, мы примерно предполагаем, как это будет происходить. Поэтому, как правило, ставим блоки по своим каналам. Передаем им «приветы», просто намекаем, что не стоит переходить грань в отношении нас, потому что будут неприятности.

– А были случаи, когда приходилось снимать сюжеты с эфира, потому что угрожали?

– У меня в программе сюжет может снять только один человек. Это Эрнст. Иногда у него бывает больше информации, чем у меня.

– Вас называют самым серьезным человеком на телевидении. Вы согласны?

– А Познер что, веселее меня что ли? Я нормальный человек. Играю в футбол, люблю комедии, сам их снимаю. Но когда я вхожу в студию «Человека и закона», я же не могу подпрыгивать. Я могу какие-то истории, которые это позволяют, рассказывать с иронией, но когда говорю, что Вася убил Петю, то смеяться просто невозможно. Просто программа такая.

– У вас жена – тоже ведущая. Вы с ней советуетесь по работе?

– Творческие союзы – всегда сложные. С одной стороны – всегда есть о чем поговорить. Она знает, что у меня происходит. Я – что у нее. Мы спорим, обсуждаем. Но почти не лезем в работу друг друга. И она профи, и я в своем деле что-то понимаю. Всегда можем найти общий язык.

С другой стороны – все индивидуально. И с одинаковыми профессиями люди могут ссориться, и с разными жить душа в душу. Прямой взаимосвязи нет. Если человек спецназовец – не значит, что у него жена должна тоже работать в милиции, чтобы они друг друга понимали. Как ни банально, главное –любовь. Если женщина любит, будет терпеть все издержки профессии мужа, которой он горит. Потому что мужчина без самореализации – это баба!..

источник: газета «РОССИЯ [1]»


Article printed from Журналисты.Ру — публикации статей, рецензии, проба пера.: http://journalisti.ru

URL to article: http://journalisti.ru/?p=869

URLs in this post:

[1] РОССИЯ: http://russianews.ru

Копирайт © 2009 Журналисты.Ру. Все права зарезервированы.