В телекомпании «Адамово яблоко» – кузнице идей, которую Набутов сам и создал – всегда выдумывают искушения для зрителей. «Один день с...», «История одного события», «Петербург от А до Я» – предсказать, куда еще повернет Кирилл, невозможно. На НТВ стартовал его цикл «Наказание: Русская тюрьма вчера и сегодня». 16 серий закончится к новому году. Возможно, последует и продолжение.

– Интерес к тюрьме вам сериалом «Зона» навеяло?

– Идея возникла года три назад. В эфире наша работа появится после «Зоны». Были разные варианты. Например, Юрий Рашкин (известный сценарист и режиссер-документалист. – Авт.) предлагал сделать кино про таганскую тюрьму, которой не осталось. Но мы с продюсером Алексеем Васильевым и шеф-редактором Марианной Факторович подумали, что лучше попробовать сделать документальный сериал о системе исполнения наказаний.

– Кандидатура ведущего споров не вызвала?

– Мне не очень-то хотелось работать лицом. Я должен был фигурировать как сценарист и продюсер. Планировал попробовать в качестве ведущего одного из двух известных персонажей. Но не срослось... Я давно отношусь к мельканию в телевизоре лишь как к составляющей части процесса.

– Что вас сильнее всего шокировало в тюрьме?

– Если бы я первый раз побывал в тюрьме, эмоции были бы сильнее. А поскольку я их видел много и разных, не могу сказать, что столкнулся с чем-то сверхъестественным. Отличаются только условия, в которых находятся люди. Я говорю не только о заключенных, но и о тех, кто их охраняет...

– Близкое знакомство с миром за решеткой изменило ваше отношение к преступникам?

– Пока человек не превратится в труп, он человек. За исключением именно исключений, находящихся за гранью психического здоровья. Все мы чувствуем одинаково, кем бы мы ни были – убийцами или ангелами. В обществе принято осуждать преступников. Помню цитату из Сенеки, которая заканчивается словами «не ненавидеть, но понять». Чем старше становишься, тем больше стараешься понять...

– Подзаголовок программы - «вчера и сегодня». А будущего у тюрьмы нет?

– В последней серии у нас по этому поводу будет некий заход. Как любая отрасль жизни человечества, система исполнения наказаний постоянно меняется. В 37-м году людей ставили к стенке просто так. Моего деда так поставили – быстро придумали уголовное дело, несколько раз избили в тюрьме, и он все подписал. А сейчас в России не назначается смертная казнь. Есть разница? Что будет через 30 лет, не знаю. Но люди останутся такими же.

– Думаете исправить их своими фильмами?

– Боюсь употреблять высокопарные формулировки о том, что хотел бы сделать людей лучше... Чтобы осужденные больше не совершали преступлений, а сотрудники системы исполнения наказаний лучше относились к осужденным и помнили о своем высоком предназначении, о котором еще Петр I сказал так: тюремщик должен обладать особо тонкой и сострадательной душой.

– Сейчас многие говорят о подъеме документалистики. И вы работаете преимущественно в этом жанре. С чем связываете его расцвет?

– Мне кажется, рынок так развился, что появилась возможность вкладывать в производство фильмов приличные средства. Раньше на получасовую передачу давали камеру с минимальным количеством кинопленки и возможность в течение двух часов привести в студию человека и записать с ним интервью. А теперь появились серьезные бюджеты, которые позволяют делать документальные программы на высоком уровне – привлекать дорогих авторов, приобретать архивные материалы, ездить в далекие командировки, отдельно писать музыку... Большие бюджеты позволяют делать более качественный продукт. И другое немаловажно. Расцвет расцветом, но было время 10 лет назад, когда документалистикой занялось НТВ. Первые авторские фильмы с участием Киселева, Сорокиной, Парфенова и некоторых других, сделанные по канонам американского документального повествования, были в новинку. Потом эстафету подхватили другие каналы. Стали активно развивать этот жанр и сами сформировали к нему интерес, регулярно ставя документальные программы в эфир. –

Кого уважаете из документалистов?

– Мне интересны работы «Совершенно секретно», Алексея Пиманова, Андрея Сычева. Я это люблю и, когда попадаю, всегда смотрю... Извините, я ночью не спал сегодня. Поэтому, наверное, торможу.

– Трудно совмещать тюрьму с «Одним днем»?

– Очень. Просто потому, что работы действительно много. Все осложняется тем, что «Русская тюрьма» только начинается... Кстати, в сентябре уже год, как «Один день. Новая версия» выходит в эфир. Мы постепенно отказались в этой программе от гламурства. Звездных историй и так много, поэтому мы подумали, что есть смысл предлагать истории общечеловеческие. И люди смотрят это великолепно. Без кокетства скажу, что делать это сильно сложнее – звезды-то на поверхности, а людей надо искать, прорабатывать. Но пока нам удается, во многом благодаря усилиям потрясающей девушки – 24-летней руководительницы проекта Лены Трифоновой. Хотя то, что «Один день» делать трудно – святая правда. источник lenizdat.ru