Давно прошли те времена, когда народные забастовки, акции, протесты были чем-то из ряда вон выходящим. Сегодня этим мало кого удивишь. Ну, всполошился народ, побастовал чуток - дело, как говорится, житейское. Побуянят и разбегутся. А между тем, массовые волнения в нашей стране приобретают все более настойчивый характер. Чего нам ждать - новой революции, гражданской войны, раскола общества? Эти официальные чеканные формулировки мы привыкли слышать из радиоприемников, видеть на экранах телевизоров, выуживать взглядом из пучин Интернета. А ведь то, что кроется за ними, не выскажешь словами, не запишешь на камеру. Что-то вязкое агрессивное повисло циклоном над Москвой и многими другими городами России. “Наболело” – скажет уставший пенсионер, где-нибудь в очереди областной поликлиники. – “Достало” – процедит утомившийся офисный клерк. Недовольство пузырится, клокочет - вот-вот закипит. И тогда прорвется, выльется, обретет форму, растечется по московским улицам? Площадям и переулкам. А пока…

Час дня по московскому времени. Над Пушкинской площадью сгустились грязные облачка. Еще от станции метро замечаю полицейские машины и дежурные бригады скорой помощи. Нет, не ДТП, не теракт, и даже не концерт Джареда Лето. Просто сегодня, 15 сентября, здесь пройдет митинг – марш миллионов. Миллионов пока не видно – так, несколько кучек людей, стесняющихся развернуть плакаты и поднять флаги повыше. Дружинники – дамы преклонных лет с красными повязками на рукавах- раздают желающим газету “правда”. Помятого вида молодые люди проверяют звучание рупоров, начинают вещать в толпу. Резвые вездесущие журналисты ^[1] стараются занять места повыгоднее – на невысоких деревьях, памятниках, ограждениях. Операторы устанавливают технику. Простые смертные ходят и фотографируют – не каждый день такое увидишь.

Чуть ниже, на улице…. Установлены рамки с миноискателями.

- Девушка, откройте сумочку. – Настаивает молодой полицейский. Открываю. Судя по разочарованной мине стража порядка, он ожидал увидеть там гашиш и пару дробовиков.

Тем временем народ подтягивается, формируются шеренги, колонны. Разноцветный поток устремляется в сторону цветного бульвара. Я за ними - будет, что внукам рассказать.

Над головами мелькают транспаранты с лозунгами, большая часть которых формулируется фразой “ долой Путина”.

Шагая в рядах митингующих, начинаешь понимать, насколько далеки твои представления о подобных мероприятиях от реальности. В онлайн трансляциях в кадре обычно мелькают суровые молодчики со сжатыми кулаками, не менее суровые омоновцы с дубинками и прочие. На деле, куда не глянешь – пенсионеры, женщины, студенты, подростки. Вот прошел бородатый мужчина, держа за руку хныкающего сына. Мальчик хотел в кино, а его повели на прививку от капиталистической заразы. Чуть поодаль толпа почтительно расступается – это везут инвалидную коляску. Женщина в ней упоенно размахивает флажком КПРФ и выкрикивает оппозиционные призывы. Просто диву даешься, насколько велика в наших соотечественниках гражданская сознательность. Что за невообразимая, не подвластная уму сила сплотила столь разных по возрасту и социальному статусу людей?

И ведь они не поленились, выползи из-под уютных пледиков и пошли отстаивать судьбу России-Матушки. Отстаивают с пеной у рта, как бы не подавились.

Вообще человеку, далекому от дебрей политики, подобный марш напомнит зомби-апокалипсис. Скопище людей с мутным взором размахивает черно-желтыми империалистическими флагами, вслушивается в команды вожака. Вожак в жилетке с надписью “ oppozit. ru” дирижирует рупором, задавая общий тон. Воздух сотрясается от гула “ Россия – русская страна!”, “Петербург и Москва – вместе навсегда”.

Но вот с мегафоном какие-то неполадки, предводитель надрывается изо всех сил, но его хрипа уже никто не слышит. И люди стоят в недоумении – не знают, что им кричать.

Я присаживаюсь на бордюрчик рядом с памятником Владимиру Ильичу. Рядом – сердитый телевизионщик, чертыхаясь, пытается подключиться к Интернету. Обидно – митинг уходит, а работа стоит.

- Простите, девушка, а вы практикующий репортер? – доносится откуда-то сквозь шум.

- cкорее потенциальный – отвечаю я, меняя объектив на фотоаппарате. – практикуюсь в наблюдении за толпами странных людей.

- Это похвально – одобрил голос из пустоты, принадлежащий, как оказалось, мужчине средних лет довольно благовидной наружности. – А то мы все ругаем молодежь, думаем, что ей ни до чего нет дела. А оказывается вот оно как.

Мы разговорились. Александр Васильевич Орлов (так представился мой собеседник) рассказал о своей жизни. Врач по специальности, он еще в молодости был секретарем коммунистической организации при районной больнице. Много повидал на своем веку – и Горбачева, и Ельцина, развал СССР, баррикады 1991 года, кризис, путч. Его собственная политическая позиция в связи с этим весьма неоднозначна: в советское время, как и в сегодняшние дни, были свои плюсы и свои минусы. Низкие цены на продукты и предметы первой необходимости, бесплатное образование, позволившее ему, мальчику из Твери поступить в престижный ВУЗ – все это, несомненно, хорошо. Но постоянное давление партийной идеологии, напирающие со всех сторон марксизм и ленинизм отравляли воздух “спокойной и счастливой страны”. А потому и сложно сказать – когда жилось лучше. В любую эпоху находятся недовольные властью. Так всегда было и так всегда будет, это закон, прочно укоренившийся в нашей жизни.

За своим философским разговором мы не заметили подкравшегося к нам молодого человека в белой футболке с кипой листовок в руках.

- Господа, я бы хотел видеть вас участниками предстоящего референдума – проговорил он, слегка заикаясь. – Прочитайте это, и когда вам станет все понятно, распишитесь и оставьте свои контактные данные. Мы за честные выборы!

Витиеватый язык подсунутого листка сводил все попытки докопаться до сути на нет. Смысл был в том, что инициативная группа организовывала некий референдум, дабы отстоять честные выборы, при которых избиратель может давать оценку баллотируемому. Сославшись на некомпетентность в политических вопросах, я вежливо
отказалась от заманчивого предложения. Активист обиженно поджал губы и побежал дальше. Многих, наверное, сегодня сагитирует.

- Вот это возьмите – Протянул мне что-то Александр Васильевич. Машинально вчитываюсь в строчки под заголовком “Если вас свинтила полиция”. – Берите, берите. Вам пригодится - с какой-то неподдельной искренностью убеждал мой новый знакомый. Без комментариев.

По мере приближения к пункту назначения – проспекту Сахарова – толпа сгущалась, Плакаты здесь были уже не просто разукрашенными картонками, а настоящими произведениями народного творчества. Мимо нас прошествовала группа девиц в черных мини-юбках с огромным цветастым транспарантом, гласящим: “Свободу Pussy Riot”. К слову сказать, это засаленное наименование среди митингующих было в большом почете. Мелькали люди с чулками на головах, с искаженной христианской атрибутикой.

Справа и слева проспект был перегорожен отрядами ОМОНа. Видимо, чтобы усмирять особо буйных бабушек. Люди радостно фотографировались на фоне служителей порядка – а когда ж еще такой шанс представится?

Кто-то крикнул: “Путин, давай до свидания”. В осеннее небо улетел грустный шарик с портретом Владимира Владимировича.

Огромные экраны транслировали происходящее на трибунах. Выступал депутат Пономарев, обещавший оппозиционерам всевозможные блага. Затем известный и любимый в узкий кругах писатель Сергей Шаргунов.

Когда зазвучали призывы сдавать деньги на антиправительственную деятельность, освобождать политзаключенных, а Гудков стал кричать что-то об изнасиловании конституции, я стала продираться к выходу. Толпа гудела, но уже как-то вяло, без энтузиазма. Старички, кряхтя, расходились. Мозг гудел от перегруза информации. Хотелось заткнуть уши руками, чтобы не слышать ничего, включая рокот патрульного вертолета. А откуда-то сзади рев толпы доносил скандирование: “серая тля, вон из Кремля”.

Марш миллионов плавно подходил к своему логическому завершению.

А миллионы постепенно, но очень уверенно превращались в скромные сотни и десятки.

^[2]