Когда подруга предложила мне написать статью на тему: «Тогда был самый счастливый день», не было необходимости копаться в памяти, просматривая  бесконечный поток цветных и черно-белых картинок, что подобно диафильмам, по очереди защелкали в голове. Я знала, о чем она будет. Как всегда знала, что вот уже на протяжении двадцати семи лет, самый счастливый день в моей жизни никак не связан ни с большой любовью, ни с долгожданным поцелуем, ни с какими-либо личными победами, успехами и достижениями.

Сколько помню свое детство, ну по крайней мере, с того момента, где воспоминания начинают приобретать четкие формы, в нашей семье постоянно не хватало денег. Даже на список первого приоритета. И почти все мои детские воспоминания сопровождает легкое чувство голода,  ни столько от недоедания, сколько от желания съесть что-нибудь еще. При этом комплексов от недостатка одежды я, например, совершенно не испытывала. Рейтузы, варежки на резинке и китайские платья позволяли не выделяться из толпы, выдавая скромный достаток семьи. Мне, во всяком случае, так казалось. Но вот пустой холодильник остался в памяти навсегда. Потерей аппетита я в детстве не страдала, что еще сильнее усугубляло мои  гастрономические мучения. Как никогда не относилась к числу детей, которых родители в буквальном смысле караулили с тарелками, уговаривая съесть хоть что-нибудь. Маме не было необходимости звать меня к обеду дважды. Только на кухне начинала греметь посуда, как я уже сидела за столом.

Проводя большую часть времени в поисках дополнительного пропитания, я довольно часто попадала во всевозможные грустные и забавные, но при этом всегда комичные ситуации. Вот как эта, например. Две мои одноклассницы родились в декабре месяце с разницей всего в несколько дней. Это были Ира Гусева и Катя Королькова. Однажды,  в каком-то из средних классов, обе заочно пригласили меня на отмечание своих дней рождений. Помню, как мы втроем шли по школе, обсуждали предстоящие вечеринки, и я, со свойственной мне непосредственностью, загибала пальцы, перечисляя блюда, которые хотела бы видеть на праздничном столе. На сегодняшний момент из того списка в голове отложились только жареные сосиски. После, к моему большому огорчению, к этому разговору мы не возвращались, а недели тем временем в быстром темпе сменяли друг друга, приближая столь долгожданные торжества. Но никто из девочек не спешил подтвердить  мне свое приглашение, сообщить точное время и дату... Так мимо меня сначала прошел Ирин праздник, а потом и Катин. И когда спустя какое-то время я все же спросила «почему?», девочки сказали, что я заказала очень много еды… Конечно, сейчас я хохочу, вспоминая этот случай. Представляю как, прочитав, будет хохотать Ира, с которой мы до сих пор дружим. Но тогда у меня слезы наворачивались на глаза от одной только мысли, что два именинных торта с кремовыми розочками съели без меня.

Чего уж там, в детстве я, видимо, не страдала не только от отсутствия аппетита, но и вообще от наличия каких-либо комплексов. Комплексовать мне было никак нельзя. Школа, в которой я училась, лучшая школа в городе Воскресенске, она же Гимназия №1, находилась далеко от района, в котором я тогда жила. Дорога на автобусе только в одну сторону занимала около часа. Сами же автобусы ходили редко и не по расписанию. Поэтому часто после уроков, особенно зимой, дожидаться автобуса я ходила к кому-нибудь из своих одноклассниц, каждая из которых жила в непосредственной близости от школы. Вынужденная поначалу необходимость, со временем превратилась в обязательный комплексный обед, которым чья-то мама или бабушка (все зависело от того, у кого из одноклассниц я в тот день была в гостях), как правило, меня угощала. После чего всегда благодарная, а еще сытая, довольная и румяная, я загружалась в автобус и ехала домой. Предполагаю, что тогда я очень напоминала Винни-Пуха, что ходил в гости и поступал мудро. У  меня была какая-то странная физическая, и даже духовная потребность бывать в чужих домах, где мне все казалось таким уютным, теплым и радостным. И все были счастливы.

Вообще в моей жизни было много хороших и добрых людей, что в те нелегкие для нас времена помогали мне и моей семье. Помню как-то тетя Зина, соседка с восьмого этажа, принесла нам целый пакет с макаронами, чтобы варить суп собаке. В этом пакете были и рожки, и спиральки, и перышки и даже ракушки.… Эти макароны мы ели долго... Я не говорю уже о своих обожаемых тете и бабушке, что жили от нас за тысячу километров, но всегда высылали посылки и передавали гуманитарную помощь с проводницей поезда Таллинн – Москва. А какое это было счастье самим приезжать на каникулы в Таллинн. Бабуля покупала на рынке самую вкусную ветчину, и мы с сестрой объедались ей с утра до вечера. А аромат фирменных бабулиных котлет и красного борща так и остался навсегда в памяти.

Конечно, как любой девочке поколения Барби, мне всегда хотелось иметь ее, эту самую настоящую Барби. С гнущимися руками и ногами, с пышными белыми волосами, загорелой кожей  и в мини-юбке. Но почему-то именно страх пустого холодильника, а не отсутствие дорогих кукол и модной одежды, преследует меня всю жизнь.

По вечерам я часто ходила встречать родителей с работы. Завидев их  издалека, я, затаив дыхание, пыталась разглядеть несут ли они в руках пакеты с продуктами или нет. А однажды мама сказала, что наш папа устроился на новую высокооплачиваемую работу. Это было так давно, но я до сих пор помню, какая радость поселилась тогда в нашей семье…

Первый день большой папиной зарплаты.  Мы втроем идем домой, доверху груженные продуктами. В одной сумке, в той, что несу я, на самом верху лежит белая с красным  коробка конфет с красивым названием «Рафаэлло». Окончательное подтверждение того, как в действительности мы теперь были богаты…

Именно тогда был мой самый счастливый день.