Елена надела чёрное, хлопковое и бесформенное платье, на голове был повязан выгоревший от солнца платок с непонятной вышивкой. Старый хуторок был в печали, в семье сапожника Фёдора Искрова умерла семилетняя дочка. Её затоптала взвесившаяся лошадь, которую после этого немедленно пристрелили. Для Елены это была просто обычная работа. В старых деревушках до сих пор сохранилась профессия плакальщицы. Девушка причитала при захоронении умершего и до заката плакала у могилы. Конечно, в таких деревнях все друг друга знали, так как народ не многочисленный и переживали все искренне. Но для Елены это было не больше, чем просто работа, внутри она была холодна как лёд, но «играла» на похоронах очень хорошо, вот её и звали. У Фёдора остался маленький сын трёх лет, который бегал по избе босыми ножками, мало понимая, что происходит, но он, то и дело замирал посреди комнаты и казалось вот-вот заплачет…

Ближе к полудню стали выносить гроб с телом покойной из обветшалой церквушки на окраине хутора. И Елена вышла вперёд и привычно запела срывающимся голосом:

Ой, зачем же Господь забрал твою душу
Неповинное дитя, в рай небесный,
Ой, да за что нам такое горе…

Мать с отцом убивались у могилы дочери и их обоих поддерживали за плечи родственники, но вскоре после захоронения все разошлись и Елена осталась у могилы одна, до зари… Девушка молча смотрела на свежий холмик земли с крестом и размышляла о будущем, ей было двадцать четыре, но не было мужа и даже намёка на него, хотя она была довольно привлекательной.

-Как хомут проклятия! – выругалась Елена и посмотрела на чернеющее небо, - Ой, - вздохнула она, - Прости Господи дитя непорочное, погребенное, - а затем добавила, - Спасибо за мужа, за жизнь хорошую, слёзы да гробы, ей, поди лучше чем мне, отмучилась, - указала девушка на могилу дочери сапожника.

Елена легла рядом с могилой на траву и сняла платок, распустив волнистые, каштановые волосы. -Как же я устала! Ладно, родненькая, пойду я, - повернулась она к холмику, - Будем считать, что работа сделана, - Ты там прости её, милосердный наш, - бросила она в небо с ненавистью.

Придя в свою горницу Елена сняла старое платье, пропитанное могильным запахом и легла на кровать. На столе горела толстая, церковная свеча и девушка молча уставилась на неё. По щеке её прокатилась искренная слеза боли и одиночества.

-Плачешь? – раздался детский голосок.
- Кто здесь?! – вскочила Елена.
Не плачь миленькая! – это был голос маленькой девчушки, дочери сапожника.

Елена в ужасе села на кровать, поджав ноги. Раздался скрип половиц и истошный детский крик. – Да, что это за дьявольщина? Господи помоги, огради и защити, - быстро заговорила девушка.

-А ты плачь, дева, плачь! – раздался уже голос умершего месяц назад старика Игната, у могилы которого плакальщица хулила Бога и сетовала на жизнь.

-Да воскреснет Бог, да расточаться врази его, - зашептала в ужасе Елена и вдруг свеча погасла…
Раздался оглушительный раскат грома и молния возвещала о страшном. Беснуясь, она словно предупреждала о чём-то.

В полумраке девушка увидела высокую фигуру женщины в чёрном, развевающимся саване. Она медленно приблизилась к испуганной плакальщице. Елена хотела пошевелиться, но её тело окаменело. Фигура протянула длинные руки с кривыми пальцами и надавила на глаза девушке. Елена не могла кричать, из выдавленных глазниц покатились кровавые слёзы. И девушка упала замертво, а фигура стала удаляться, напевая с надрывом голосами всех отпетых Еленой:

Да простит Господь её душу
Не принятую во врата света.

Дверь тихо скрипнула и воцарилась тишина. Огонёк свечи вспыхнул вновь, словно за упокой…

А вы пробовали программу lync ^[1]? Обязательно посоветуйте её своему руководству, начальство это оценит.