Арине Шараповой удается нести две телевизионные вахты сразу. Причем и ту и другую – с присущим ей оптимизмом. Она создает телезрителям отличное настроение в «Добром утре» и мягко, но настойчиво защищает участниц «Модного приговора».

Я – жаворонок

Арина показывает мне вещицы из разноцветного бисера. Одна из ее поклонниц прислала косметичку, брошь и кошелек.

– Смотрите, какая брошка, – прикладывая милую штучку к груди, улыбается Арина. – И косметичка чудесная. Но главное, что все это женщина сделала своими руками!

– Арина, у вас столько поклонниц. На улице, видно, проходу не дают…
– Знаете, я все же стараюсь делать так, чтобы ко мне не подходили. Солнцезащитные очки, например, ношу. Зачем тревожить окружающий мир?

– Вот как! Это, наверное, помогает не испортить с утра настроение?
– В жизни еще ни разу не было негатива с утра. Мое домашнее утро всегда доброе. Тут программа «Доброе утро» со мной совпала! Некоторые мои знакомые часто жалуются: я не выспался, у меня глаза опухшие, мне плохо, как же я теперь жить-то буду?! Я – жаворонок и всегда просыпаюсь с радостью. Не ворчу, не ною, не плачу.

– Эта стойкость – качество врожденное или приобретенное?
– Скорее генофонд сказывается.

– Интересно, а когда вы видите перед собой невероятно вкусное и аппетитное блюдо, можете устоять?
– Не совсем… Я очень люблю готовить, особенно овощное рагу, мясо, но сейчас это делаю не очень часто. Только если гостей ждем. А так стараюсь держать диету. У меня на завтрак – геркулесовая каша и чай. Иногда – маленькое-маленькое печеньице.

– И хотите сказать, что овсянка вам не надоела?
– Могу салат утром съесть. Овощной или фруктовый. А иногда пью только чай с кусочком сыра.

– Арина, многие вас помнят как прекрасную ведущую новостных и аналитических программ. Что из событий последнего времени вас особенно потрясло?
– Слабеющий рубль. И повышение стоимости машин. Мне нравится, как комментируют последние события в программе «Прожекторперисхилтон». Все основные новости в стране и в мире освещаются в ней очень иронично, с сарказмом.

– И когда вы успеваете смотреть телевизор? Ведь вы ведете одновременно две программы да еще преподаете социологию в МГИМО…
– Две программы друг другу не мешают. А в МГИМО я сейчас преподаю уже реже. Своего постоянного курса, как раньше, нет. Я не могу позволить себе такую роскошь. У меня очень жесткое телевизионное расписание, а любая работа требует дисциплины. Но совсем бросить студентов я не могу. Прихожу раз в две недели, провожу мастер-класс. Недавно рассказывала ребятам со второго курса об интервью. Мы с ними разбирали, как правильно задавать вопросы, как отвечать на них.

– Что больше всего интересует студентов?
– Спрашивают: «Как попасть на телевидение?» Поэтому я прямо с порога аудитории говорю: «Господа, я не отдел кадров, поэтому без иллюзий».

– И какова реакция?
– Благодарят за честность.

Своих в программу не двигаю

– Когда в программе «Модный приговор» заступаетесь за женщин, решивших измениться, представляете себя на их месте?
– Часто. Наверное, поэтому я и защищаю этих девочек. Думаю: а если бы на ее месте была я?! Как же я могу ее бросить? Но я, как Арина Шарапова, никогда в жизни не захотела бы стать участницей «Модного приговора»!

– Арина, вы противоречите себе!
– Никаких противоречий. Думаете, Анжелика – маркиза ангелов стала бы себя переделывать?

– Увы, я не задавала ей этот вопрос!
– Хотя стала бы, конечно! Она – авантюристка. Понимаете, я в своей жизни не играю в игры «если бы да кабы». Я живу той жизнью, которая существует, и другой себе не представляю. Будучи Ариной Шараповой, я не пошла бы на такую программу в качестве испытуемой, наверное, потому, что всегда чувствовала себя самодостаточной. Зато моя мама, ее подруги ждут, надеясь, что стилисты «Приговора» зададут им образ. Но своих я не продвигаю. Человек может появиться в нашей программе только в одном случае – если у него есть сногсшибательная история, которая покоряет. Если ее нет, ты нам не нужен. Что касается меня, то я работаю в такой сфере, где хочешь не хочешь, но сам меняешь свою внешность, и она все время разная. А к таким играм я отношусь с очень большим скепсисом.

Мы сажаем на шоппинг

– «Вся жизнь – игра» – выражение не про вас?
– Почему же? Я именно так и отношусь к жизни.

– Какую из участниц вам было особенно жаль?
– Одну девушку, которая всю жизнь находится в чудовищной депрессии. Прямо с детского сада. Ее зовут Оля, ей 30–32 года всего. Она рыдала на программе. Конечно, у нее все непросто в жизни, но и у миллионов людей так же. У Оли сестра-близняшка живет в Америке, были бесконечные несчастные романы. Еще, видимо, работу свою не очень любит – она работает в администрации детского сада. Я ей прямым текстом сказала: «Вам в таком состоянии к детям подходить нельзя!» На что она мне ответила: «Да, я знаю!» И эта ее честность, это бесконечное внутреннее несчастье, чистая душа – все это к ней расположило.

– Вы давали ей советы?
– Нет, таким людям нельзя давать советы. С ними надо работать! Переодеть, перекрасить волосы – бросить в совершенно новую ситуацию. Таким людям нужна шоковая терапия, показ того, что у них внутри, прямо с изнанки. Им надо это показать, чтобы они пришли в ужас! Слова не годятся. Оля не верит комплиментам, не верит, что хороша собой, но она правда хороша собой…

– Тут уже, по-моему, к врачу надо обращаться…
– Нет! К врачу не надо! Она здоровый человек. Таких много. Лучше к нам! Врачи сажают на таблетки, а мы – на шоппинг!

источник: Собеседник ^[1]