Он из той породы мужиков, в которых с первого взгляда влюбляются и будут влюбляться женщины. Веселый, красивый, обаятельный, мужественный… Он был бы женским кумиром, даже если бы не был артистом. Но он - артист, и снимается и играет в таких фильмах и спектаклях, и т-а-а-к играет, что число его поклонниц растет от роли к роли в геометрической прогрессии.

Поскольку сериалов я не смотрю, то, к сожалению, не могла полюбить Марата Башарова в его звездной роли в сериале «Граница: таежный роман». И «Сибирский цирюльник», где он играет друга главного героя, не зацепил меня. Также этого не случилось в Израиле - а ведь спектакль «Ледис найт» с аншлагом был у нас как минимум дважды - беспрецедентный случай для гастролеров!

Все это проходило мимо меня, пока не случились «Звезды на льду». После шумного успеха этого шоу, а тем более - после победы пары Татьяна Навка - Марат Башаров, не поговорить с актером и спортсменом я не могла. И он любезно согласился побеседовать по телефону, найдя редкое «окно» в рабочем расписании.

- Просто удивительно, Марат, как мне удалось вас застать!..

- У меня сегодня - свободный день, потому что снимались мы - и еще будем сниматься - ночью. Всю прошлую ночь я снимался и следующую ночь буду сниматься… А днем - отсыпаюсь. Вы просто попали в перерыв между съемками фильма «Ангажемент», который ставит молодая девушка, режиссер Наталья Родионова. Этот фильм - про кино, а играю я там актера.

- То есть, можно сказать, себя играете? Вам эта роль близка по духу?

- А мне все мои роли близки, потому что играю я в них всегда - себя.

- А в проекте «Звезды на льду» вы тоже сыграли себя?

- Ну, а кого же? Я играю себя в предлагаемых обстоятельствах. Например, Марату Башарову нужно служить на границе. Или погружаться на подводной лодке. Или - как в этом проекте - кататься на коньках.

- Была лично у вас какая-то цель, - ради чего вы все это делали?

- Цель была, конечно. Цель была - чтобы Татьяна Навка победила! Вот это была Цель! Чтобы именно Татьяна Навка победила, потому что Таня привыкла побеждать.

- Но вы же были в паре с ней! Разве вы не хотели победить?

- Вы знаете, я лично победил еще перед началом этого проекта. Во-первых, меня туда пригласили. А во-вторых, мне дали в партнерши Татьяну. Потому что встать с ней в пару - это уже победа.

- А после проекта, я знаю, у вас появилась новая партнерша - вы даже маленькую дочку вывели на лед, да?

- Ой, я давно мечтал Амели - ее зовут Амели, мою дочку - вывести на каток! Она не имела возможности приезжать к нам на шоу, когда мы записывали программы, потому что это было долго и мучительно. Но когда мы катались на Красной площади, я, конечно же, привез ее. С тех пор, как только она видит куранты по телевизору, она говорит, что это каток.

- Когда она подрастет, вы ее отдадите в секцию фигурного катания?

- Ой, мы бы хотели, да. Но она еще маленькая, ей еще рановато.

- Что вы чувствовали, когда стояли на верхней ступени пьедестала почета?

- Я точно помню. У меня так затекли ноги, что я чувствовал боль. Потому что очень долго мы подготавливали именно вот эту церемонию награждения. И еще у меня было сожаление, что в нашу с Таней честь не звучит гимн России. Потому что это всегда так трогательно, когда ты стоишь на пьедестале почета, и в твою честь звучит гимн!

- В газетах писали, что во время первого исполнения номера «Рио-Рита» на вас были сапоги меньшего размера. Но на гала-концерте вы не захотели их менять, потому что это были «счастливые сапоги». Так?

- Да, именно так. Я в этих сапогах так и катаю этот танец. Потому что когда мы получили за этот танец все шестерки, то стоило потерпеть и боль. Эти сапоги и правда «счастливые».

- Ну, а теперь попробуйте сказать, что вы не суеверны.

- Я очень суеверный человек. Очень! Вот вы знаете, например, что надо делать, если сценарий выскакивает из рук? Вы не знаете. А это «роль выскакивает». И если уронил сценарий - на него надо сесть, чтобы не потерять работу. Вот я могу носить книгу, и бумаги, кипу бумаг, целыми днями - и никогда ничего не уроню. А вот сценарии - никогда не замечаешь, как они сами из рук выскакивают! Приходится садиться, куда попало. И в лужу садился, и в другие малоприятные места…

- Ну, вам теперь не страшно потерять роль - у вас же вторая профессия появилась: фигурист! Вас водили в какую-то секцию?

- Меня водили на секцию хоккея. Но я всю жизнь хотел быть массажистом женской волейбольной сборной (смеется). С детства мечтал.

- Но вы стали актером. Такая оборотная сторона профессии, как ожидание ролей, невостребованность, молчащий телефон - это для вас вообще незнакомые слова, потому что вы сумасшедше заняты?

- Слава Богу, тьфу-тьфу-тьфу. Мне как-то везет. И дай Бог, чтобы везло и дальше. Потому что я знаю очень много талантливейших актеров, которые, к сожалению, не востребованы.

- После училища вы не пошли в театр штатным актером, а предпочли быть «вольным художником». А ведь театр - это все-таки и профессионально, и престижно, и кусок хлеба, какой-никакой, всегда есть… Не хотите осесть все-таки где-нибудь?

- Нет-нет-нет. Я, знаете ли, человек движения. Ну не могу я, не мое это. Сидеть в театре… Конечно, есть в этом что-то - любимый театр, родные стены… Это если ты в этом театре проиграл уже много ролей и уже столько лет. Но - не мое это. Я люблю движение. Мой театр - это мой дом родной. Вот свой дом я люблю, и в нем мои стены родные, люблю отдыхать дома... А в работе я люблю передвигаться, познавать все новое.

- Уже много лет рядом с вами - ваши любимые женщины, жена и дочь. Вот Таня Навка говорит: «Моя семья - это моя крепость». Можете ли вы это и про свою семью сказать?

- Моя семья… Вы знаете, нет. Я скажу по-другому. Я для своей семьи - крепость. Я - их опора и стержень. Если я буду слабым, если я не буду оберегать их, то они станут беззащитными, и их крепость разрушится. И это заставляет меня работать, побеждать, сниматься, получать призы, выигрывать, потому что я хочу, чтобы они мною гордились. И никогда не краснели из-за меня.

- Вам приходится быть строгим по отношению к дочке?

- Я стараюсь. Я очень стараюсь, но не всегда получается. Я стараюсь таким быть, но меня таким не воспринимают. На меня так смотрят, улыбаются и делают свое дело дальше - все, что хотели сделать.

- Балует ли вас жена вашими национальными татарскими блюдами?

- Да. И мама балует, и теща балует - все балуют. Конечно.

- Есть ли у вас любимое блюдо?

- Лепешка и хумус!

- Это просто удивительно! Это ведь национальная любовь всех израильтян. Можно подумать, что вы - израильтянин. Откуда знаете про хумус?

- Ну, я бывал в Израиле. И не один раз.

- Серьезно? Расскажите про «ваш Израиль»! Ведь каждый открывает для себя эту страну по-новому!

- Так получается, что четыре года подряд я езжу в Израиль регулярно. До этого года - со спектаклем «Ледис найт». Мы недавно отыграли трехсотый спектакль. А двухсотый, кстати говоря, играли в Тель-Авиве в прошлом году.

- А, это про мужской стриптиз… Вы уже не стесняетесь раздеваться в этом спектакле?

- А мы никогда и не стеснялись. Вы знаете, для хорошего зрителя не грех и раздеться без стеснения.

- Я читала историю этого спектакля. На первый раз вам пошили какие-то трико телесного цвета. А уж потом…

- Ну, это было сделано как перестраховка. Это как у парашютиста-профессионала запасной парашют. Он им не воспользуется, но - чтобы был. А теперь мы прыгаем даже без «запасного парашюта».

- Интересно, а когда вы играете любовь в кино, людей ведь всегда интересует, вы ее играете или это все-таки кино?

- Ну, конечно играю! Я и когда смеюсь - играю. И когда плачу - играю. Если бы я плакал всерьез, по-настоящему, у меня уже сердце, наверное, не выдержало бы. У меня уже инфаркт миокарда был бы.

- Правда в ваших словах есть. Но вы умеете отделить себя-актера от себя-человека? То есть вы пришли со съемок домой, легли спать - и вы уже не актер Башаров, а человек Башаров?

- Нет, вы знаете, нет такого. Сейчас я взял - и выключил актера в себе. А следующую минуту - включил… Так не бывает. Это - как настроение. Наверное, можно сказать, что, как актер, я играю на работе те роли, которые мне нужно играть, а дома я забываю про эти роли, и это происходит автоматически. Дома я не играю ничего. Ну, как можно сыграть любовь к своему ребенку? Это уже не игра…

- А вы читали знаменитый «Театр» Сомерсета Моэма? Там взрослый сын звезды - главной героини романа - в 16 лет упрекнул свою мать в том, что она никогда не перестает быть актрисой. «Я не знаю, где ты настоящая, мама». Помните это?

- Ну, я бы не хотел услышать это от своего ребенка. Я очень боюсь, что моя дочь скажет: «Папа, я тебе не верю, потому что ты не искренний, ты играешь, ты не настоящий». Мне страшно было бы и очень обидно.

- Ну, а пока она вам верит?

- Она еще маленькая. Во что ж ей верить, как не в родителей и во все прекрасное?

- Марат, у вас такой сумасшедший ритм жизни. А вы вообще отдыхать умеете?

- Ох, как вам сказать... Если честно, то я не помню, как отдыхал последний раз. А, сегодня мы вот купили ребенку билеты, на балет. Решили сводить дочку - вот и отдых.

- Не рано ли?

- А вот посмотрим на реакцию. Мы на «Щелкунчика» пойдем. Таким образом и отдыхаем. А недавно мы первый раз вывели ребенка на елку. Давно уже забыл, что это так прекрасно - смотреть на елки с другой стороны. Потому что в студенческие годы я «играл елки» очень часто. То есть работал на них. А так - ты сидишь со своим ребенком, и это такой отдых, когда ребенок радуется, кричит, переживает вместе с актером, играющим Деда Мороза... Это так замечательно! Этот отдых - самый лучший. В общем, я так скажу: я отдыхаю, когда я вижу, что мои родные счастливы.

- Это прекрасно. Марат, я, наверное, буду закругляться и спрошу напоследок такую вещь: а что вам нужно для полного счастья?

- Для полного счастья? Чтобы я сидел с друзьями где-нибудь на речке или на озере в лодочке с удочкой, и чтобы был хороший клев, а на берегу жены бы жарили шашлычок, и дети играли бы, и готовились бы к тому, что мы сейчас привезем много рыбы и будем варить уху. Вот. Это моя мечта.

- И еще: пожелайте что-нибудь вашим поклонникам в Израиле!

- Я желаю всем вам, чтобы хотя бы ненадолго ваше Мертвое море замерзло и вы имели бы возможность покататься в таких красивых местах на льду!

- Ну, это чересчур. Вы хотите отнять у нас нашу жемчужину. Я даже не знаю, как ее назвать…

- Восьмое чудо света.

- Да. Но радоваться вашему пожеланию или нет - не знаю.

- (Смеется). И в Иорданию можно будет быстро сбегать, туда-сюда...

- Это таким образом вы хотите пожелать нам мира с нашими соседями? Это я понимаю.

- Ну, конечно, я мира желаю. И вообще, я вам завидую - вы в такой стране живете! Мне очень Израиль нравится, вот я и завидую и желаю вам, чтобы на вашей земле был покой, чтобы вы были здоровы всегда, чтобы счастливая звезда светила добром нам всем. Аминь. Шалом огромный из России всему Израилю!

Полина Лимперт ^[1]